В мире последнее время с нашей страной ассоциируются такие понятия, как война, экономический кризис, теракты, люстрация и тотальная коррупция. Несмотря на провалы в образовательном секторе и абсолютное отставание в плане технического прогресса, наша страна поставляет миру качественные IT-услуги и специалистов. Одним из мощных центров программирования является Одесса. Здесь многие, благодаря таланту и напористости, смогли заработать свой первый IT-капитал. Одним из них является нынешний депутат облсовета Александр Борняков, который создал свою первую компанию SoftTechnics еще в 2007 года. Спустя пять лет его фирма отличилась во время Евро-2012. Приложение-путеводитель Euro 2012: Travel Assistant скачало порядка 15 тыс. человек. Редакция 368.media решила пообщаться с земляком президента, чтобы тот пролил свет на развитие «электронной» Украины.
Вы, как и президент, родились в Болграде?
Да, в семье военного. Мама – преподаватель, а отец – десантник, прошел войну в Афганистане. Когда я родился, он был на войне в составе 98-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. После расформирования дивизии мы могли уехать в Иваново, но родители приняли решение остаться в Украине. Значительную роль сыграла мама и бабушка – из Болграда.
Где вы учились?
Закончил физмат в местном лицее и очень хотел поступить в Политех, но пройти на «бюджет» не вышло. На вступительных экзаменах было очень тяжело, в вопросах было много такого, чего мы просто не проходили. Я поступил в ПТУ в Измаиле – экономический факультет, т.к. экономика тоже была мне интересна. Мне очень повезло, я попал на некий эксперимент по немецкой модели образования – все было построено на геймификации (игрофикации – Ред.). У нас нечто подобное появилось лет пять назад и в бизнес кругах. На факультете мы не просто учили некие экономические понятия, а организовали виртуальную компанию, разделились на группы и несколько лет учились взаимодействовать с другими отделами, продавать, покупать, хранить, перевозить, брать кредиты. Был отдел рекламы, где мы продвигали свои виртуальные продукты. В этот момент мне нравилось все, что связано с рекламой, поэтому далее я поступил в Национальный авиационный университет – специальность маркетинг. Своеобразная игра в «Монополию» очень помогла мне в будущем.
А IT-индустрия – это призвание или расчет?
Мне с детства нравилось все, что связано с техникой, компьютерами. Лет с 13 мне было интересно все, что связано с радиоуправляемыми моделями. Я паял, разбирал. Правда, до Болграда доходило мало технических новинок, к примеру, в школе мы информатику учили по тетрадкам, если компьютеры и стояли, то это было в диковинку. В подростковом возрасте меня это все безумно увлекло и моим хобби стало программирование и компьютерная инженерия. Мне нравилось даже писать саму программу, а также заставлять все (железо и программы) системно, удобно и безопасно работать.
И работать стали сразу в этом направлении?
Моя первая работа – в компании, которая занимается разработкой программного обеспечения для фармацевтического сектора. Это был комплекс программ по автоматизации закупок препаратов, который был установлен в более чем в 300 аптеках Киева, а я занимался тем, что постоянно исправлял проблемы в этом комплексе. Отдел программистов писал изменения, а я был тем человеком, который приезжает в аптеку и смотрит, исправляет то, что не работает, фиксирует «баги». Работал и системным администратором в компании, которая занималась недвижимостью. Выстроили «Арену Сити», а эта компания занималась сдачей в аренду офисов. После работал в американской компании, связанной с аутсорсингом – вот на этом этапе у меня уже были подчиненные, я был начальником отдела, департамента, перешел в другую компанию – заместителем директора, а потом стал директором. Все это происходило в период с 2002 по 2007 год, когда я работал в частных зарубежных структурах. Далее я основал собственную компанию SoftTechnics, которая занималась разработкой сайтов для клиентов из Америки, мы хорошо развивались, но грянул кризис, все пошло не так, как хотелось. Нам удалось его пережить, мы продолжили в 2010 году расти, доросли где-то до человек 50, но параллельно я решил вернуться к своей специальности – Интернет-рекламе, поэтому основал компанию VertaMedia. Одновременно я развивал аутсорcинговое направление. В итоге SoftTechnics решили слиться с компанией Intersog – на сегодня это компания, в которой работает, две сотни человек. Все они занимаются разработкой программного обеспечения на заказ для клиентов из Германии, Великобритании, но в основном Америки.
И кому же?
Среди наших клиентов есть Siemens и Mitsubishi. В основном компания занимается разработкой мобильных приложений. К примеру, проект «Видеомедицина». Осуществляли тестирование для компании CorelDraw. Разрабатывали программный комплекс для обучения студентов для компании SAM Learning.
Но это только западные компании, а Украина?
Для Украины мы делали совместный проект с Shell на Евро-2012 — путеводитель по стране. Также периодически были проекты, связанные с сайтами, к примеру, продюсерский центр Натальи Могилевской. Но у нас до сих пор, по сравнению с Западом, делается не так много мобильных приложений, соответственно украинский рынок для нас стал не очень доступен – нет заказчиков. Украинские заказы – это исключение, предпочтительнее работать с Западом.
Почему?
Менталитет. В Америке принято очень быстро принимать решение, они на них идут достаточно легко, в постсоветском пространстве все основывается на личных связях и «раскачивании». Для нас нормально, что три-шесть месяцев что-то утверждать, ходить вокруг да около. Кроме того, свою бизнес деятельность они строят по принципу win-win (выигрывают все – Ред.). В нашем менталитете принято сначала подсовывать потенциальным партнерам или клиентам win-lose, т.е. я выигрываю, а ты проигрываешь, или, допустим, в ситуации, где выигрывают оба, заявлять, что кто-то проиграет. Также в Америке очень много вещей, которые принято делать на словах, у них слово имеет вес. У них нет даже печатей. У нас в связи с этим, как-то были проблемы. Получаем деньги из Америки, а наш банк не пропускает их. Почему? Нет печати. В итоге наши клиенты для нас же делали печать, а после они и договор сделали только потому, что мы об этом попросили. Понимаете разницу в менталитете? Они общаются с людьми через океан и доверяют, мы общаемся с земляками, но не доверяем. Это здорово влияет на бизнес. Поэтому, честно говоря, с украинцами не получалось работать.
А как обстоит дело с инвестированием?
Война очень сильно влияет на процесс инвестирования. Он остановлен. Еще в 2009 году я помню, что все более-менее очухались в плане бизнеса. К нам пошли новые контракты, пошел рост, в 2009-2012 годах, даже в 2013 году еще было все хорошо.
А конкуренция есть?
В IT-сфере конкуренция росла все эти годы. Когда я начинал, было намного меньше компаний. Сейчас их намного больше. При этом заказчиков стало меньше, потому что мы конкурируем, но не на рынке Украины, мы конкурируем на глобальном уровне – с Китаем, Индией, Вьетнамом, Южной Америкой. Во многом ситуация зависит от нас. Если в нашей стране налоги выше плюс сложности ведения бизнеса, заказчик уходит. В связи с этим нам нужно всячески доказывать, что мы для него ценнее, хотя бы мозгами – у нас более развиты математические навыки. Правда, сегодня мы уже проигрываем и эту глобальную конкурентную битву потому, что люди массово эмигрируют. Даже по моей компании это видно. Кроме того рынок IT-услуг в мире быстро растет. Интерес к Украине, как государству, которое может давать массовые качественные IT-услуги постепенно угасает.
С чем это связано?
Образование. Я сейчас пытаюсь как-то повлиять на это. Специалистов достаточно сложно подготовить. Это не общие навыки. К примеру, программист, который пишет игру, должен хорошо знать физику потому, что любое взаимодействие с предметом должно быть реальным. Написать сегодня web-сайт или приложение может неподготовленный человек, но тогда мы проигрываем Индии – у них это дешевле. Если мы хотим глобально конкурировать, мы должны уделять внимание не только имиджу страны, мол, вот у нас здесь все нормально, мы должны уделять много внимания образованию иначе вылетим. Плюс, то, что происходит на востоке, накладывает отпечаток. К примеру, на сегодня некоторые особенно близкие европейские страны – Германия и Австрия, которые могут нам давать заказы, боятся. Мой друг сейчас в Израиле преподает в Технионе. Все технические ВУЗы Украины не стоят и 30% Техниона. Друг занимается выращиванием кристаллов для корпорации Intel, которая платит за это миллионы. Понимаете уровень? Люди – не просто студенты, аспиранты, кандидаты, это практикующие высокотехнологические специалисты-новаторы. Студентам преподают люди, которые делают будущее для Intel.
Нет желания уехать и выращивать кристаллы для Intel?
Нет. В крайнем случае, есть планы о переезде в Киев. Аутсорсинговая компания не может переехать из Украины, тогда она перестанет быть аутсорсинговой. Можно подумать о переезде, скажем, в Молдову, но сохранится ли компания при этом – нет. А в Киеве компания выживет.
Война, образование, проигрыш в битве за конкуренцию, как это отражается на украинском рынке IT-услуг?
Большие компании на уровне тысяч сотрудников, имеют эмиграционные планы, вплоть до заграницы и они это делают уже сегодня. Есть большая вероятность того, что сотни людей, не десятки, а сотни покинут Одессу и Украину в ближайшее время. Если мы — украинская компания, но работающая на Запад, то большинство – иностранные, без привязки к Украине. Они пришли сюда делать бизнес, сегодня они видят, что не могут его делать, но у них есть офисы Болгарии, Индии, Вьетнаме, они просто уезжают и забирают с собой того, кто хочет. Для компаний меньшего масштаба это проблематичнее, у нас нет других вариантов, кроме как сотрудников из Одессы и Киева. Мы не можем уехать из Украины. К примеру, лично я уже потерял десятки человек, пока это терпимо, но у меня и людей относительно немного. Плюс есть люди, которым мы предложили работу, но они отказались, потому что решили уехать. Отток пока не массовый, но это приобрело стабильный характер.
Как IT-специалист, как относитесь к идем «Электронного правительства», «электронного города», и к идеям Янике Мерило, в частности?
Безусловно, я поддерживаю все начинания, связанные с внедрением «Электронного правительства» и любых вещей, что делают правительство прозрачнее. Другой вопрос, как они это делают и что они в это вкладывают, и насколько оно будет эффективно работать. Лично я с Яникой Мерило не пересекался, но, на мой взгляд, она не является IT-специалистом. То, что этот человек сможет разобраться и, наверное, будет полезен, возможно. Мне кажется, что для этих целей можно было выбрать более специализированного человека. Хотя с другой стороны, может, сейчас более важны организационные способности, а в этом плане я про нее ничего не могу сказать. Специалистов с идеями и способностями, в принципе, достаточно.
Фамилии?
У меня нет фамилий, но я бы назвал компании, которые это могут сделать. Это компании – системные интеграторы, компании которые занимаются электронным документооборотом. Они системно это делают и у них есть готовые решения. Там по большому счету и разрабатывать ничего не надо, там нужно выбрать грамотное решение. У меня есть пример с таможней. Накануне международная таможенная ассоциация признала таможню Азербайджана одной из самых прозрачных и эффективных в мире. Наши специалисты в составе рабочей правительственной группы поехали туда узнать, как они это сделали. Оказалось, что сделали это ребята из аутсорсинговой компании Киева. Наши вернулись в Украину и все, дело заглохло. Нужна ли тут Яника Мерило? Нет. Здесь нужна политическая воля. Ведь как у нас это делается – нанимается коррумпированная группировка, которая называет себя программистами. В итоге выдается решение, которое либо не работает, либо не актуально. Соответственно, мы имеем нерабочий инструмент за огромные деньги. Азербайджан, видимо, не зря нанял нас, чтобы построить прозрачную таможню. Они понимали, что это коммерческая организация, которой нужно заплатить, у них нет никакого интереса в коррупционной схеме. То же самое касается и «Электронного города» – движение в этом направлении, безусловно, позитивное. Вопрос к реализации. Из того, что я видел — оно выглядит нормально, но не работает. И я сомневаюсь, что эта система будет эффективной. Почему? Вроде сделали систему, а на уровень исполнительной власти ее не спустили. Т.е. мой ответ, пока эти проекты будут нацелены на PR, а не реальное изменение ситуации, какую угодно красивую рабочую систему ты делай, оно не будет работать. Также нужно, чтобы до этой системы доросли и сами люди. Тут вина правительства или государства в том, что оно не воспитывает грамотных людей. Я считаю, что такие инициативы нужно вводить форсировано, где-то даже запрещая и ограничивая какие-то вещи в подаче лично, чтоб можно было подавать только электронном виде.
Расскажите о своем проекте WannaBiz – что это?
Это бизнес-инкубатор. К нам обращаются студенты, молодые ребята с какой-либо идеей, приходят с проектом, но без инвестиций. Мы им помогаем.
А лично инвестируете?
Мы тоже инвестируем в разные проекты – игровые, обучающие, связанные с финансовыми услугами.
А как выбираете проект?
Нам не интересен один человек, нам интересна команда с проектом, где каждый отвечает за какую-то его часть. Эти люди уже что-то сделали, но им нужно двигаться вперед. Им не хватает либо экспертиз, либо финансов. Помогаем не только мы, есть и сторонние инвесторы, в частности, мы можем организовать синдикативное инвестирование – все инвестируют по кусочку. Стараемся, чтобы финансирование шло не столько на зарплату, сколько на развитие проекта, потому что хотим, чтобы проект дошел до стадии, когда сам может заработать или чтоб о нем все узнали.
Беседовала Марианна Подя
