Уманский политик Максим Поляков является ярким представителем новой генерации политиков, которые пришли в Верховную Раду после победы Евромайдана. В парламенте он сразу развил активную борьбу с коррупцией, войдя в состав межфракционного объединения «Депутатский контроль». Парламентарии начали активную борьбу с коррупцией на Одесской таможне, что, в конце концов привело к отстранению ее руководителя Владимира Передерия – сейчас он фигурант следствия и обвиняется в превышении должностных обязательств. Мы встретились с Поляковым и узнали, почему он уделяет такое внимание Одессе, какими методами борется с коррупцией и какие уже в этом достигнуты успехи.
Вы в последнее время достаточно «крепко» взялись за проверку Одесской таможни? Как там обстоят дела?
Мы занимаемся реформой налоговой системы в целом, но в основном таможенной. Есть предложения, которые мы озвучили и подали письменно президенту и премьеру. На последней встрече с новоназначенным главой ГФС, таможенной службы и налоговой милиции мы отдали их им в руки. Теперь планируем создать рабочую группу по реформе таможенной службы. Есть наиболее проблемные таможни, которыми мы занимаемся. Это – Одесская таможня, Киевская региональная таможня, Волынская таможня, Львовская таможня и Закарпатская. Наибольшее количество, к сожалению, по Одесской таможне. Что сегодня происходит? Пытаются назначить некого Игоря Устименко, это какой-то ближайший партнер Передерия, который вместе с ним работал. Надеюсь, что к этому не будут отношения иметь ни Насыров, не Викарчук, потому что же если такого человека назначат, то это будет говорить только о том, что коррупция, к сожалению, останется. Мы не занимаемся кадровой политикой. Главное, чтобы не пришел коррупционер, который бы создавал схемы. Сейчас мы планируем на следующей неделе сделать инвентаризацию сигарет и уже договорились, у нас была встреча с первым замом главы СБУ Украины Артюховым Юрием Борисовичем. На следующей неделе мы будем вместе с ним также в Одессе Проверить наличие сигарет на складах, которые арестованы. Речь идет об этом 121 контейнере. Резюмируя сказанное, отмечу, что для меня есть идеальный и единственный индикатор борьбы с коррупцией – когда назначат нового руководителя, по кварталу при тех же объемах, посмотреть поступления в бюджет. Если с такого же количества контейнеров, по таким же количествам товаров, грубо говоря, получалось около 100 миллионов гривен, и с этих же товаров получится снова 102 или 103 миллиона – мы будем понимать, что новое руководство тоже грабит таможню.
Ваши коллеги по депутатской группе говорили, что к ним постоянно поступают жалобы от одесских предпринимателей и общественников. Якобы им известны новые факты коррупции на Одесской таможне, не освещавшиеся ранее в СМИ. Расскажите об этом?
На самом деле мелких фактов есть достаточно много. Информация поступает ежедневно. Начиная от того, что пишут мне в Facebook. Ее мы пересылаем людям, которые здесь физически находятся, но скоро мы откроем здесь свое официальное представительство чтобы заниматься вопрос системно. Сотрудничать на сегодняшний день, вести диалог, пытаются практически все правоохранители. Для нас опять же эффективность сотрудничества будет проявляться качеством работы – уменьшением жалоб, реальными уголовными делами или невозможностью коррупционных действий благодаря их деятельности.
Можно говорить о том, что ситуация изменилась?
Пока я не могу сказать, что стало лучше. Я бы сказал, что стало даже гораздо хуже для бизнеса. Пока идет переходной период, то есть на сегодняшний день старые руководители отстранены, схемы поломаны. Это единственный плюс. На сегодняшний день схема одесского «Мориарти» Альперина не работает. Нет монополии и бизнес может дышать более-менее свободно. Но пока нет единых правил, нет действующего руководителя таможни, нет назначенного нового начальника налоговой милиции. Соответственно, бизнес боится, потому что не решается, не знает, что ему делать. Когда чиновники будут назначены, тогда, я надеюсь, будет улучшение качественное для одесского бизнеса.
Насколько я понимаю, Передий сейчас является фигурантом уголовного производства. Как проходит расследование?
Какие-то конечные комментарии по расследованию может давать милиция. В мои функции народного депутата входит контроль. Наша задача не дать коррупционеру уйти от наказания. Если вину Передерия докажут, то он должен сесть в тюрьму. А если он уйдет на другую должность, то о чем это будет говорить? Очередной чиновник «накосил» денег и ушел от наказания. Кстати, мы сейчас предлагаем увеличить зарплату таможенникам, так как их нынешнее материальное состояние не позволяет им противится взяткам.
Однако, говорят, то Передий, наоборот, борется с коррупционными схемами…
Я как экономист с финансовым образованием могу комментировать только цифры. При Передерие появилась 31 компания, которая почему-то обслуживалась и имела отношение к одному одиозному бизнесмену по фамилии Альперин. Поэтому по анализу той же ГФС, с которой в общей системе работал Передерий, монополизация компаний Альперина была порядка 55%. Такого не было ни при одном руководителе. Поэтому чем более качественно Передерий досматривал грузы Альперина, тем больший у него был рост и монополизация. То есть это элементарные цифры, которые можете взять в налоговой милиции или ГФС, которые подтвердят мои слова. Это первое. И второе – по поводу супер-хорошего работника. Почему-то за день до того, как были проведены обыски в квартире Передерия, он переехал на другую квартирую. Почему чиновник прячется по квартирам от милиции? Я думаю ответ очевиден.
Говорят, что ваша депутатская группа заинтересована в отстранении его от должности, чтобы поставить своего человека…
Первое было заявление, что наша группа, в том числе я, требовали 300 тысяч долларов от Передерия, чтоб он остался на посту. Потом оказалось, что его «заказали» контрабандисты тоже за 300 тысяч долларов. Однако, проверки проходили не только у одного бизнесмена, а и у других контрабандистов. Проверки проходили на складах не только у Альперина. Они проходили у Прозовского и у других бизнесменов города Одессы. Не было предвзятого подхода. Обыски проходили у Передерия, а также и у его заместителей Шубы и у Могилы. Поэтому нельзя говорить, что обыски были только у одного какого-то чиновника. Мало того, есть очень много таких же вопросов к господину Данилину, который является исполняющим обязанности ГФС. Разговоры о заказе являются вымыслом. Мало того, за все это время был отстранен от должности начальник Киевской региональной таможни Дворак – тоже по нашим заявлениям. Сегодня у нас точно такие же заявления есть по Волынской таможне, по Андрейко. Вопрос же не в личностях, а в организаторах схем. Это достаточно профессиональные люди, который знают законодательство лучше, чем другие. Поэтому именно такие люди, как Передерий, создают схемы. Мы заинтересовались Передерием, потому что его стали активно защищать контрабандисты. Они тут вместе с ним, по сути, создали «Одесскую народную республику». Киевское руководство никак не могло влиять на процессе, происходившие на местном уровне.
Вы являетесь депутатом от фракции «Народный фронт». Свою деятельность здесь вы координируете с премьер-министром Арсением Яценюком?
У нас межфракционное объединение. Когда мы вступали все в группу, то спрашивали руководителя фракции, но деятельность, как члены партии, мы не координируем. Наше объединение не является политическим. Мы работаем намного лучше, чем линия, которая подчинена президенту. Раньше мы очень хорошо работали с Генеральной прокуратурой, а теперь начали выстраивать отношения с МВД. В течении последних двух недель начали выстраивать отношения с СБУ. По большому счету, поскольку депутаты разношерстные, из разных фракций, в принципе мы полагаемся в целом на всех. Нет какого-то предпочтения.
Есть информация на должность Передерия хотят посадить какого-то человека, лояльного Яценюку или приближенного к нему…
Где Яценюк, а где таможня? Это, знаете, тоже самое, что муха и слон.
Скажите, почему вы взялись в первую очередь именно за Одесскую таможню? А как же другие структуры?
У нас есть разные направления. Ключевая деятельность – это банковская, финансовая сфера. Вторая – это сельское хозяйство. У нас есть до 50 чиновников, которые отстранены по всей стране по заявлениям и обращениям. Говорить о том, что мы концентрируемся на таможне даже близко невозможно. Если говорить по количеству уголовных дел, то наибольшее количество у нас заведено по деятельности и бездеятельности национального банка. У нас есть много расследований, которые сейчас проходят в Государственной продовольственной компании. На академию сельского хозяйства у нас в последнее время тоже очень много жалоб пришло, по земле, по незаконной приватизации госпредприятий. Проверяем деятельность «Нафтогаза». Вообще, мы хотим выстроить такую схему, чтобы каждый депутат курировал одно направление.
Почему вы решили сосредоточить усилия на борьбе с таможней, тогда как экспедиторы в Одессе больше всего ругают фитосанитарную инспекцию, экоинспекцию, СЭС и внутреннюю безопасность ГФС?
Фитосанитарной службе мы займемся вскоре. У меня есть просьба к экспедиторам – обращайтесь к нам за помощью. Нужна конкретика. Когда нам говорят «вот там кошмар, там коррупция», то у нас должен быть какой-то заявитель, который придет и расскажет схему. Вот по «фитосанитарке» к нам пришел бизнесмен, он с нами пошел на эксперимент. Что у них делали – проводили все время «кузьку» (насекомое-вредитель хлебных злаков — Ред.). Фитосанитары все время находили кузьку, которой, понятное дело, в этом зерне не существовало и еще находили какие-то другие живые организмы.
Некоторые общественники и бизнесмены жаловались, что обращались к вам и вы их проигнорировали…
Все, кто хочет добиться каких-то результатов, должны предоставить нам максимальное количество фактов. Мало того бывает, что пытаются прикрыть нашим именем свои коррупционные схемы. Мы, как депутаты, не занимаются следствием. Наша задача дать информацию и проконтролировать. Мы не управляем ни ГФС, ни прокуратурой. Мы можем в какой-то, самой лучшей, степени скоординировать или предоставить информацию, или, допустим, на чем-то настаивать, но ни в коем случае не влиять на процесс. Иначе это будет тоже коррупцией.
Много говорите о борьбе с коррупцией, а как в законодательном плане? Есть ли новым законопроекты?
Мы подготовили большой проект, так называемый «Таможня будущего». Мы его предоставили президенту, премьеру, министру финансов и предоставили новому руководителю таможенной службы Украины. Мы действительно упростили, мы разработали уникальную систему, она соединяет американские технологии, то есть максимальное упрощение процедур. Проблема коррупции не только в лицах – она системная. Есть законодательное поле, есть поле личностное и есть реальная административная реформа с самой внутренней таможней. Менять Передерия на такого же коррупционера нет смысла. Нет стимулирования. Сегодня я разговаривал со своим помощником и с другими людьми, вчера взяли сотрудника таможни на взятке, и я говорю – нужно еще работать, чтобы на взятках ловили еще и тех, кто их дают. У нас не ловят бизнесменов, которые предоставляют взятки, у нас ловят только исключительно «пострадавших» чиновников. Я имею ввиду коррупционеров. Да, это хорошо, что в отношении них открывают уголовные дела и ловят за взятки. Но бизнес провоцирует. Знаю, что есть хорошая система, например, в Белоруссии. У них делают провокации очень простые, мы хотим эту систему внедрить, когда приходит к таможеннику бизнесмен, которого отправляет служба безопасности, грубо говоря, или милиция и говорят: «Идите, предоставьте ему взятку». Вам предоставили, вы отказались от нее. Однако, вы должны пойти и написать заявление, что вам предлагали мне деньги. Если вы этого не сделали два раза, по вам идет уже уголовное производство.
В данный момент проходит конкурс на должность директора Ильичевского морского торгового порта. Не боитесь ли вы, что новый кандидат будет банкротить порт и приведет его к моменту приватизации в совершенно нежизнеспособное состояние?
В качестве версий может быть все что угодно. Тут есть два ключевых момента. Конкурс должен быть реально прозрачный. Должен быть назначен независимый, адекватный профессионал. Человек не должен быть с улицы, но он должен быть независимым, у него должно быть видение, как он будет развивать порт. Есть какие-то требование к руководителю. Первое – это должны быть прозрачные требования, каким должен быть руководитель и какие будет ставить задачи Администрация портов и Министерство инфраструктуры и второе – он должен быть прозрачно назначен.
Насколько вы вообще видите реалистичным проведение какого-либо «прозрачного конкурса»?
Бывает самый плохой вариант, когда приходит какой-то дебил, который ничего не умеет, который пришел «вот я сейчас тут все поменяю» и, в результате, все развалил, ничего не работает, никто не коррупционер но и завод порезали. Это может быть порт, все что угодно. Это самый плохой вариант. Поэтому, в этом случае пусть иногда лучше будет «красный директор». Это первый вариант. Второй вариант – это, к сожалению, порочная практика нашей страны, когда берут то, что есть, все кричат «коррупционер!», все, добили, а в результате все уничтожили.
Но вы же боретесь с коррупцией?
Мы боремся, но мы понимаем, в условиях какой страны мы живем. Если вы почитаете биографию любого руководителя государства, который боролся и во многом изменил коррупцию, например, вот премьер-министр Сингапура, у него этот процесс занял 15 лет. Он не пришел и на следующий день исчезли все коррупционеры. Нет, это очень длительный процесс. Пока мы выстроим судебную систему, антикоррупционную, журналистскую. Пока у него это все начало работать – прошли годы. И тогда страна стала государством с самым низким коэффициентом коррупции в юго-восточной Азии, и вошла в пятерку стран с самым низким коэффициентом коррупции в мире. Это длительный процесс. Этим занимаются целые институты государства. Может быть случай, когда нет коррупции, но есть жесткая диктатура, но это не наш вариант, мы европейская страна. Поэтому, к сожалению, мы должны понимать, что ничего завтра не произойдет. Мы должны идти к уменьшению коррупции, той фантастической, которая сейчас есть в каждой отрасли. Хотя бы уменьшать. Потому что коррупция есть в каждой стране – в Америке, в Швейцарии. Но где-то у нее коэффициент 3-4%, а где-то она 50-60%, как в нашей стране. Наша задача пока работать над уменьшением системной коррупции. Очень важно, что новые чиновники, которые будут назначаться в ГФС и таможне, не имели задачи возить деньги в Киев.
Беседовал Николай Яковенко
Фотографировал Максим Войтенко
