Три месяца подряд советником министра экономики Украины является прелестная эстонка с украинскими корнями Яника Мерило, которую СМИ сравнивают с Анджелиной Джоли. В нашей стране она внедряет стратегии электронного управления как эксперт Агентства электронного правительства. Знающие люди в восторге от такого назначения – имя Яники широко известно в бизнес кругах. С 2000 года она занимается привлечением инвестиций на рынки Украины, России и стран Балтии. Ее считают одной из самых опытных и успешных венчурных инвесторов в Европе. Мерило оперирует в сфере информационных технологий. В 17 лет она начала работать программистом, а в настоящее время она является исполнительным директором и создателем сообщества украинских инвесторов и предпринимателей UVCA. В должности советника министра эстонка отвечает за улучшение инвестиционного климата Украины и внедрение электронных систем работы в органы власти. Редакция 368.media решила узнать о первых достижениях Яники Мерило в новой для нее роли реформатора. Встреча прошла не в Кабмине, а в офисе неподалеку. Как пояснила Яника, серые стены и коридоры здания на Грушевского ее демотивируют.
Какие у вас есть успехи на новой должности или, может, возникли первые трудности?
Пока я оптимистично настроена. Снова собираюсь во Львов. Теперь это мой новый любимый город. Но не потому, что он очень красивый, а потому, что там есть большая готовность провести реформы. Мэр Садовый пригласил и сказал, что предоставляет нам свободу делать то, что кажется нам правильным. Теперь Львов – это маленькая тестовая площадка того, что можно было бы сделать на государственном уровне. Планируем запустить портал, где жители города через свой личный кабинет, через свой интернет-банк, могут заказать нужные им справки, подать заявления в ЗАГС, пообщаться с госорганами, даже пожаловаться в милицию. В мире повсюду этим пользуются, а здесь такого нет. Мы попробуем, как это будет работать в маленьком масштабе, где есть поддержка и готовность к новшествам, а потом уже запустим на государственном уровне.
Вы верите, что такое может получиться во всей Украине? Есть огромная «глыба», которая будет этому сопротивляться.
Я уже прохожу эту «глыбу» постоянно. Конечно, система будет сопротивляться. В то, что все города, области, министерства и департаменты будут готовы запускать электронные услуги в обход чиновников, я не верю. Если пилотный проект удастся, то люди сами будут говорить – а почему в наших городах такого не делают, ведь у них же все работает.
Почему пробовать реформы начали именно во Львове, а не, скажем, в Одессе?
Меня туда не приглашали. Это должно быть желание руководства. Во Львове есть очень большое стремление к новшествам и готовность меняться. Я понимаю, что таких городов не так уж и много. На уровне некоторых министерств тоже есть желание. Например, министр экологии Игорь Шевченко, раз в неделю спрашивает, что мы можем запустить, что мы можем автоматизировать. Мне периодически говорят, что во всей Украине не получится внедрить новшества, но мы будем показывать результат. По-другому не доказать. Намного проще не переубеждать, а работать с теми,у кого есть желание, а потом показывать, что результат возможен. В Эстонии, например, ты можешь вообще прожить без бумаг. Абсолютно все можно делать в электронном виде. Чиновник исключается из процесса. Ты не можешь же давать взятки компьютеру. Чем меньше чиновников в этой цепи, чем больше автоматизирован процесс, тем меньше будет взяточников. Мы исключили общение чиновника и гражданина, и многие коррупционные схемы просто исчезли. Возможно, есть политическая коррупция на каких-то высоких уровнях, но нет ежедневного взяточничества.
Многие считают, что менталитет эстонцев и украинцев отличается, и у нас с переменами будет значительно сложнее. Как думаете?
Люди всегда одинаковые – смеемся и плачем об одном и том же. Я думаю, что это преувеличение, что мы настолько разные. Просто по времени не успели дойти до того, к чему пришла Эстония в некоторых сферах. Мы начали развивать электронное правительство с 1997 года. Сейчас в Украине я наблюдаю те же дискуссии, которые возникали в Эстонии. Потому я говорю, что нужно просто перенести этот опыт, чтобы сэкономить время.
Неужели у нас будут возможны и электронные выборы?
Возможны, но не сегодня. У нас первые такие выборы прошли в 2005 году. Для этого необходимо очень большое доверие к власти. Уверенность людей в том, что система работает, что голос не испортится, что его можно проверить. Тут главное – политическая воля и желание того, чтобы выборы были прозрачными. В Эстонии сейчас 34% голосуют через Интернет. Это маленький процент. Для сравнения: 90% других услуг оказываются через сеть. Наверное, тут есть некоторые привычки: воскресенье, одеться красиво, пойти на избирательный участок, пообщаться с соседями, кинуть бюллетень. Электронные выборы – это всего лишь альтернатива.
Конкретный вопрос – когда появится скоростной мобильный интернет, скажем, в селе Краснознаменка Одесской области?
Когда именно в этом селе, мне неведомо, но в больших городах операторы мне обещали запустить технологию 3G через полгода. Я на днях встречалась с представителями Киевстара. Они намекнули, что, может, будет и быстрее. Вообще, это полный абсурд, что Украина последняя страна в Европе, где нет 3G. Не говоря уже, что многие перешли уже на технологии следующего поколения. Думаю, что сейчас будет дан старт здоровой конкуренции, чтобы запустить все это.
А почему так было у нас. Это было кому-то выгодно?
Да, выгодно. Это была чистая коррупция, поэтому и не запускали.
Что еще вас удивило в Украине? Было такое ощущение: «Куда я попала?».
Боялась, что будет кошмар. Но, нет. Опять вернусь ко Львову. Я не ожидала такой реакции –там есть огромное желание сделать какие-то реальные перемены. И это удивило. Я была как раз готова к большой бюрократии, к негативу и так далее. Но не была готова к такому позитиву. А вообще, я ведь знаю Украину хорошо. И я не чувствую, что я иностранка, что я пришла в Украину. У меня же отец родом из Каменец-Подольска. Я лето проводила в Чебанах, в Каменце-Подольском. В 2007 году занималась фондом, который инвестировал в Украину, появилось много друзей. Некоторые сейчас в политике, другие – в бизнесе. То есть, на новой должности мне не пришлось адаптироваться. Не было такого, что я пришла в кабинет и сказала: «А кто эти люди и что здесь происходит вообще».
Входит, что вы были хорошо знакомы и с министром Айварасом Абромавичусом?
Я была знакома с министром с 2000 года. Мне было 20 лет, когда мы встретились. Я жила в Эстонии и работала в сфере IT, а он в банковской сфере. Он руководил одним инвестфондом, я – другим. Периодически пересекались. Наверное, у нас много схожих элементов и есть какая-то предыстория в хорошем смысле. Он примерно знает мои ценности и мое отношение к жизни.
Какая первая реакция была, когда он пригласил вас на работу?
Испуг. Это же огромная ответственность. Я руководила ассоциацией инвесторов, где примерно 40 фондов. И в декабре мы передали Айварасу меморандум на тему того, что нужно сделать для улучшения инвестиционного климата. Там есть пункты и о борьбе с коррупцией, и об упрощении ведения бизнеса, и о законодательстве, которое надо отменить, упростить и так далее. Я думаю, у Айвараса тогда возник такой азарт: если говорите, что знаете, как надо делать – делайте.
К сожалению, дрязги политиков, которые имеют место в последнее время, никак не улучшают инвестиционный климат…
Да, к сожалению. Я думаю, что нельзя увлекаться ежедневно политикой. Но у меня такой участок работы, что надо показывать результат, а не входить в интриги. У меня есть конкретные цели, конкретные реформы. Мне есть, чем заниматься. Хотя нет, у меня цель не заниматься, цель – сделать. И это очень важно.
Изучая вашу биографию, кажется, что вам все удается. Может, были какие-то промахи?
Конечно, например в 2000 году. Всем казалось, что IT-бизнес будет еще расти, что бум будет продолжаться. Были инвестиции, которые предлагали сделать, но я решила, что они неудачные, невыгодные. Наверное, у каждого инвестора есть такие моменты, которые чему-то учат.
Из некоторых ваших постов в Facebook кажется, что вы успели подружиться с заместителем министра внутренних дел Экой Згуладзе.
Да, Эка молодец. Она целенаправленная, конкретная, как раз пример того, что человек не увлекается ежедневно политикой. Она понимает, что ей нужно делать свою работу и показывать результат. Мы во многом одинаково думаем. Мой друг Антон Геращенко даже называет нас двойняшками. У нас есть общие друзья, которые меня по ошибкеназывают Экой. Вот Борис Филатов, например, обращаясь ко мне, сказал «Эка», а потом «Ой, Яника».
В Киеве появились любимые места, уголки?
У меня даже не уголки любимые, а квадратик такой, по которому я двигаюсь. У меня здесь нет машины. Я часто хожу пешком. У меня есть мой ресторанчик, мой парк, маленькие кафе. Есть место, где каждую среду играют джаз, и я иногда успеваю его послушать.
Можете рассказать о своей семье? Интересно знать, откуда берутся реформаторы?
У меня мама –доцент в университете в маленьком городке Тарту. Она преподает водский -маленький вымирающий язык. Отец преподает в Питере философию и искусство. Использует очень крутые слова, которые я не понимаю – «субстанционализм», например. Я «выросла» в трех языках – украинском, эстонском, русском. Спілкуюсь на українській мові, але в мене бувають деякі такі терміні, як, наприклад, «йолкі». Так що мені краще та впевніше на россійській.
В детстве как-то себе представляли, кем хотите стать?
Точно не хотела быть пожарным или бухгалтером. Ну, вот а теперь, я, можно сказать, и пожарный, и бухгалтер. Мои друзья – IT-тусовка. С 1996 года работала программистом, потом было маленькое аутсорсинговое предприятие. Логично и плавно все перешло в управление IT-фондом. А вообще я и до сих пор думаю, кем я хочу стать, когда вырасту.
Вы молодая мама, но сын, я так понимаю, чаще видит вас по телевизору?
Почти. Я в понедельник прилетаю в Киев, в четверг ночью обратно в Эстонию. Стараюсь на выходных компенсировать все то, что не успела. Я думаю, что если проведу дня три с ребенком и максимально уделю ему время, то это даже к лучшему. Он привык, что родители улетают, прилетают, что есть работа.
Он остается с няней?
С няней и с отцом. Он абсолютно папин мальчик.
Как муж относится к вашей работе, к постоянным разъездам. Не отговаривает?
Нет, это безнадежно. Он меня такой взял в жены и уже привык к тому, что я такая. Когда мы познакомились в 2007 году, я руководила фондом у эстонского инвестора, и тоже много была в разъездах: неделя в Питере, неделя в Киеве, неделя в Таллине. Я думаю, что он хорошо понимает, какую-то даже историческую важность того, что я делаю. В другой ситуации можно было отговаривать, но сейчас такой момент, когда важно поддержать.
Чем муж занимается?
IT-предприниматель. И, наверное, мы говорим на одном языке.
Я так понимаю, свободного времени у вас нет, так что о хобби спрашивать бессмысленно…
Да, его нет. Вот, сейчас закончу последнюю встречу в десять вечера, а потом мне еще некоторые материалы нужно сделать. Но для меня это и есть хобби. Некоторые люди говорят – вот, когда я выйду на пенсию, буду заниматься тем, что мне нравится. А я уже занимаюсь тем, что мне нравится. Что может быть более интересным,ездить по разным городам, заниматься инвестициями, инновациями. Это интересно. Я не чувствую, что пришла на работу и ушла с работы.
Кажется, вы счастливый человек, но о чем-то же мечтаете?
Ну вот в Новый год, когда мне еще Айварас предложил стать советницей, я обещала пять реформ. И вот сейчас реально мечтаю сделать что-то, чем реально можно было бы гордиться. Я чувствую, что этот период испытаний и для меня тоже: или я покажу какой-то результат, или это потерянное времялично для меня, которое бы могла провести со своей семьей, с ребенком.Я очень хочу надеяться, что этот период не будет таким, о котором бы я потом жалела, мол, вот была возможность реформировать в Украине, но я пошла или в интриги, или что-то недоделала. Но я верю, что все получится. Вопрос как быстро. Но и общество тоже со своей стороны должно подтолкнуть. Как я говорила, эволюция – это не добровольный процесс. Чтобы прогресс шел, надо подталкивать, контролировать и требовать результат.
Беседовала Жанна Жукова
Фото Юлии Кочетовой
