Глава Одесского облсовета Шмушкович:

Председатель областного совета играет в жизни региона такую же важную роль, как и глава обладминистраци, назначаемый указом из столицы. Глава собрания контролирует его деятельность, а также следит за ситуацией в Одесской области, распределяя бюджетные средства на первоочередные нужды и лоббируя интересы региона перед правительством. В облсовете некоторое время шла напряженная борьба за кресло председателя, в которой победил соратник нардепа Алексея Гончаренко 35-летний Михаил Шмушкович. Он один оказался одним из самых молодых глав собрания, которых когда-либо избирали депутаты. Редакция 368.media пообщалась с политиком, чтобы узнать, как он смог добиться такого стремительного карьерного роста.

Михаил, расскажите, где вы родились?

Одесса, центр города, переулок Нечипуренко угол Троицкой, самый центр города. Жили с семьей в старом доме с высокими потолками. Когда к бабушке переезжал в ильичевскую «хрущевку» с низкими потолками, то было очень непривычно. Детский садик был прямо через дорогу, тогда его еще продали, 119-я школа – через два квартала. Первый раз на поселок Котовского я попал в 16 лет, первый раз на Таирово – в 15 лет.

А родители кем были в то время?

Папа работал прорабом, потом какое-то время начальником участка ОРСУ №7, сейчас «Стикон». После он ушел оттуда и работал в Усатово, где есть строительная фирма. Мама – врач-лаборант, биолог по образованию. Работала в поликлинике на Пастера, а потом перевелась в туберкулезный диспансер на Преображенской.

Когда в школу шли, мысль была кем-то стать в то время?

До шестого класса хотел быть военным. Примером стал дедушка, который медиком прошел всю войну. У меня в семье все бабушки и дедушки воевали. И 9 мая в семье для всех был праздником. Все считали, что это действительно праздник, так как они это пережили. Вторые, дедушка и бабушка, все мое детство жили в Новополоцке, Беларусь. То есть виделись мы с ними гораздо реже, но раз в год до Чернобыля ездили туда. Сосновые леса – это воспоминания из моего детства, огромные сосны…

У вас семья интернациональная, получается?

У меня одна бабушка – украинка из Запорожской области. А все остальные евреи, в основном одесские.

Михаил, а вы чувствовали себя когда-то «еврейским мальчиком»?

Скажу так – у нас был сначала нулевой класс, потом первый. В первом классе у нас добавились дети. Про статистику нулевого класса я уже не помню точно. А вот в первом классе нас (евреев – Ред.) было 37 человек. К 7 классу уехало 24 человека.

Это в тот период, когда все уезжали ? А ваши почему не уехали? Не жалеют?

Решили остаться здесь и не жалеют. Вот дедушка и бабушка, те, что жили в Беларуси, сейчас живут в Израиле. Я к ним недавно ездил. Дедушке было 92 года, я его проведал. Они живы только благодаря той медицине, а не нашей. Папы моего уже нет. Родители вообще думали, чтобы уехать, но так как достаточно неплохо жили в постсоветское время, то решили остаться.

Мы говорим про культ 9 мая, который был в семье. Сейчас звучат разные заявления, что нужно перестроить праздник, переформатировать его, изменить подачу. Как вы считаете, что у нас может быть 9 мая в современной Украине? Можно ли использовать красные флаги?

Можно. У меня другого отношения к этому празднику быть не может. В Знамени Победы ничего плохо не вижу. Так я воспитан. Другого знамени тогда не было, и быть не могло. Над Берлином было именно это знамя. То, что его использовать нужно – это правильно. У меня есть сейчас особое отношение к георгиевской ленточке, то есть я считал и до сих пор считаю ее прекрасным символом, но беря во внимание тот факт , что ее используют люди, которые фактически разрывают Украину, благодаря нашему северному соседу она стала символом агрессии, на этом этапе использование я считаю некорректным. Я понимаю людей, которые на нее агрессивно реагируют. Я понимаю, что должно пройти время, чтобы все пришло в норму.

После школы куда пошли учиться?

В Медин. Потом на пятом курсе работа в Еврейской больнице в должности медсестры. Есть такая должность. Медбрат – санитар. Такой должности не существует. Есть должность «фельдшер», но это другое.

Такой вот казус, да?

Это не казус. Для человека, который работает в медицине, ничего смешного нет. Это может быть сменно для тех людей, кто с этим не сталкивался. Мне помогла эта профессия. У меня там была большая школа жизни. Я не могу сказать, что я многому научился в медицине, но меня там хорошо знают.

После ВУЗа что делали?

Я учился и работал один год. Потом был шестой курс, интернатура. В интернатуру я ходил плохо. На тот момент я поработал с ГКБ№1 – я посмотрел, как работают врачи. Понял, что я работать как они не хочу, и как только появилась возможность пойти помощником депутата горсовета, к ныне покойному депутату Коробчинскому, с которым я проработал с 2002 по 2005 годы вместе. Это тоже была большая школа жизни, знаний.

Как Вы к нему попали ?

Мы были в «Партии зеленых». Работали в «молодежке». После выборов он стал депутатом городского совета, как и Юрий Преснов. Тогда Преснов позвал Алексея работать помощником, тогда еще там был и Вячеслав Крук.

Так все закручено. Преснов, Крук…

Тогда это все было вполне нормальным, они тогда были вместе. Еще одним членом команды был Дмитрий Баринов, ныне директор Дунайского пароходства. В общем меня позвал Коробчинский, так как тот человек, который занимался у него плотно выборами, пошел на экономическую должность. Я на тот момент должен был быть помощником по округу.

В чем заключалась должность помощника?

На первом этапе я должен был заниматься округом. Принимать избирателей, заниматься их проблемами. Зарплата была небольшая – 100 долларов, но ее платили постоянно, в отличие от других мест.

Как вы познакомились с Алексеем Гончаренко?

Это было в школе на одной из олимпиад 10-го класса по истории. Я его запомнил тогда по характеру – он тогда объявил, что сидящая рядом с ним девочка – это дочка Гурвица, она уже все выиграла, все остальные могут уходить и не париться. Девочка тогда начала стесняться, все еще больше поверили в эту историю и действительно несколько человек чуть не ушли. Дальше мы встретились на первом курсе медицинского университета. Мы общались, группы были разные, а поток – один. На втором курсе мы оказались в одной группе, и так мы проучились несколько курсов, начали общаться и дружить. Я его знаю уже 18 лет.

У вас с Алексеем было разное материальное положение в семье?

Да, причем у него было хуже. Существенно хуже. Он в группе был одним из самых бедных. Знаете, в ВУЗе никто студенческие пьянки никогда не отменял и когда надо было скидываться, то Алексей вкладывал чисто символическую сумму.

А почему тогда говорят, что папа привозил ему группы музыкальные?

Пускай говорят. Я на самом деле узнал о том, что он сын Алексея Костусева случайно. Выборы были 1998 года, тогда они появились в кадре вместе. Щелкая телевизор, я увидел их вместе.

Сам он раньше не рассказывал?

На первом курсе было несколько ребят, кто поступили вместе с нами, они учились с Алексеем в одной школе и я думаю, что они знали. Все знали, что Леша учится хорошо. Поскольку у нашего зам декана фамилия тоже была Гончаренко, я так и думал, что он ему – родственник. Его жена тоже училась с нами в одной группе. Если говорить об истории про музыкальные группы: это был уже 1998 год, тогда один человек собирался пойти на мэрские выборы, не пошел в итоге. Учитывая опыт 1994 года, ему нужно было показать элитам, которая финансируют эту компанию, что в этот раз будет все без проблем. Насколько я помню, это был день рождения Игоря Маркова, который проходил в ночном клубе «Чикаго» или не день рождения, а какое-то другое мероприятие. Собственно говоря, оттуда та самая фотография с «Иванушками».

Поговорим о вашей текущей работе. Скоро выборы. Как вы думаете, насколько качественно обновится областной совет? Помолодеет ли команда?

Я не знаю. На самом деле от этого зависит очень многое. Я видел несколько созывов одесского городского совета. Многое зависит от правил игры, как будут проходить выборы. Например, после выборов 2006 года, говорили, что в горсовет, пришли одни бизнесмены. Но там было несколько прогрессивных  социалистов, абсолютно верящих в том, что они делают, искренние, непробиваемые.

Будучи председателем облсовета сложно ли договариваться со всеми разнородными группами депутатов?

Я сторонник «теории апельсина». Если ты по-настоящему хочешь, ты можешь договориться практически в любой ситуации.

Вот вы всегда доброжелательно общаетесь, достаточно спокойно. Вы отзывы какие-то получали?

Нет. Слушайте, у нас в 2005 году, когда я начал самостоятельно заниматься политической деятельностью, со мной в одном кабинете работал депутат городского совета, который еще в 90-х годах вышел из комсомола. Он произнес фразу, которую я помню до сих пор: «У нас лежачих не бьют, их затаптывают». Пока ты сильный, с тобой все будет в порядке.

А вот эта ситуация, помните, с парковками ? Когда вам голову монтировкой пробили. Нашли нападавших?

Нет. Дело открывали, закрывали. Это была инсценировка. Меня интересовали лишь заказчики. Я считаю, что они оба сделали то, что хотели. Они оба получили за то, что они сделали. Я к этому тоже приложил усилия. Я ничего не забыл, но будем считать, что я все простил. Мои знакомые, которые работают в правоохранительных органах, которым я полностью доверяю, мою догадку подтвердили.

Вы очень веселый и юморной человек. Как первое апреля обычно отмечали?

Никак. Последний раз отмечал на втором курсе института, когда был еще спортивный интерес – выпить бутылку водки и посмотреть на все, что происходит. С тех пор не отмечаю.

Теперь о серьезном. У нас на юге области вообще что происходит?

Пророссийская агрессивность спала. Это цена, которую заплатил Донбасс, наши ребята, которые потеряли жизнь и здоровье. В первую очередь, это лично мое мнение, события в Луганской и Донецкой областях очень сильно подхвачено местными элитами. Понятно почему. Донбасс действительно экономически зависим даже не от России, а от Таможенного Союза. Это факт. Глупо отрицать. Они думали, что выторгуют льготы, а дальше в любой момент это остановят. А джин уже выпущен из кувшина. В Одесской области такой ошибки не повторили.

Так что, все-таки случилось в южных районах, проблема с мобилизацией?

На самом деле по мобилизации был допущен колоссальный просчет. Даже то, что сейчас эти действия приостановлены, мы это будем разгребать и разгребать. Там есть люди, которые играют на этих настроениях. Естественно, что никто не хочет идти воевать, гибнуть. Но ситуация следующая – есть два района, не будем называть какие, на них условно есть 70 человек на два района. Когда на один населенный пункт приходит 200 повесток, естественно, эффект взорвавшейся бомбы. Что это – дурость, чтобы просто отчитаться, что мы раздали повестки или просто коррупционный ход, чтобы те, кто имеет возможность заплатить – рассчитались, этим должны разбираться правоохранительные органы.

Облсовет не занимался февральским «побоищем», как вторым мая?

Есть журналистская группа, озвучившая вещи, о которых говорили шепотом. Это был «договорняк», который вышел из-под контроля. В том числе борьба за деньги. Вообще, это должно стать уроком для политиков всех мастей. Мы знаем, что политика – искусство невозможного, но такое делать нельзя. Мой первый звоночек был, когда была знаменитая драка Маркова со «Свободой». Из того, что я знаю – это был тоже «договорняк», который вышел из-под контроля. Они должны были просто потолкаться.

Это ментальность Одессы?

Нет, это красивый пиар ход. Я так понимаю, что такое же и планировалось 2 мая. Причем обеими сторонами. Куликовцы прекрасно работали с командой Гурвица, причем и финансово.

Как вы думаете, кто причастен к организации взрывов? СБУ постоянно приезжает, проводит операции, а улучшений никаких.

Существует несколько версий. Я не специалист. Я сторонник теорий в совокупности. Есть внутренние разборки. Есть внешние, несколько факторов это хорошо показывают. Есть версия, что существуют фанатичные сторонники, борцы с хунтой, которые мало что умеют и мало что знают, но деньги, которые им должны выделяться идут через таких людей, как Антон Давидченко… Над надо будет когда-то сказать его маме спасибо, что появился такой ребенок, который возглавил вот этих людей и которому кроме денег ничего не интересно. На самом деле это колоссальная победа. Будь, условно говоря, на его месте Александр Васильев ситуация могла быть более кровавой и тяжелой.

У вас стремительный карьерный рост получился…

Когда мне сказали в 2006 году, что я попадаю в «Партию регионов» на проходное место, у меня был культурный шок. Я понимал, что какой-то маленький шанс есть. То есть не заплатил за это ни копейки денег.

Почему именно ПР?

Было объединение, сила, смотря на которое понимали, что оно может изменить ситуацию в стране. Потому что в Ющенко я крайне разочаровался, честно говоря. Я относился к числу тех, кто верил в него. Я не очень хотел идти в ПР, но я рассматривал это как необходимый временный союз.

Как Вы проводите свободное время, если таковое имеется?

У меня проблема – у меня хобби стало работой. Мне кроме истории тяжело что-либо добавить. Люблю Италию и Грузию. В Москве был один раз, а еще хочется Питер посмотреть.

Скажите, вы кого можете назвать другом, кроме Алексея?

У меня много знакомых, товарищей, людей, с которыми мне интересно. А он – мой единственный друг.

Вы можете простить предательство или обман?

Вот у меня большая ошибка – к людям, которые извне я отношусь очень критично, люблю анализировать, раскладывать. Людям, которых я поместил во внутренний круг, я доверял абсолютно. Потом очень сильно обжегся. В политической плоскости в 2010 году один человек меня использовал.

Вы будете участвовать в осенних выборах?

Обязательно. На самом деле у нас очень идиотская ситуация. Якобы полномочия между облсоветом и обладминистрацией разделены, де факто такого нет. Кто сильнее, имеет связи, тот и перетягивает на себя полномочия. Ситуацию надо рубить. Есть две модели, одна их них декларируется всеми ведущими политическими силами. По первой, облсовет формирует исполком и выбирает губернатора, а по второй – губернатора избирают жители. Мне подходят обе.

Беседовал Денис Корнышев

Больше интересного - в нашем Telegram-канале

comments powered by HyperComments