Бывшего прокурора Сумского отдела местной прокуратуры признали невиновным в получении взятки. Об этом редакция 368.media узнала из приговора Ковпаковского райсуда по ч.3 ст.368 УК.
Прокурору инкриминировали, что в мае-июне 2017 года он во время застолья в кафе познакомился с сотрудником пилорамы и предложил ему прикрывать бизнес за 10 тыс. гривен в месяц. Во время следующей встречи гражданин вроде бы положил ему под сиденье автомобиля 5 тыс. гривен.
Сам обвиняемый получение денег возражал. По его версии, работник пилорамы должен был отдать ему деньги за еду и напитки, потому что, когда подходила официант, то он не был за столом, и за него был заплачен. Позже заявитель делал жест рукой, что кладет деньги на сиденье машины, но потом обвиняемый их вроде бы так и не нашел. Уже после этого мужчина стал настойчиво звонить по телефону и предлагать деньги, что обвиняемого якобы очень возмутило и он предупредил, что задокументирует и передаст правоохранительным органам.
Собеседник прокурора уже действовал под контролем правоохранителей. Следственные действия проводились прокуратурой области и СБУ. Но после первого транша задерживать никого не стали. Спустя несколько дней планировалась третья встреча, но подозреваемый отказался и второй эпизод не зафиксировали. Что касается первой части взятки, то она также не была изъята.
По версии следствия, инициатором знакомства в кафе был прокурор. Однако сам он это опровергал.
Товарищ прокурора утверждал, что, наоборот, заявитель попросил познакомить его с работником прокуратуры. Свидетель также сообщил, что прокурор звонил ему и жаловался, что мужчина, с которым он его познакомил предлагал ему средства, пытается подставить.
Обвиняемый действительно был в группе прокуроров в уголовном производстве по незаконной рубке деревьев. В рамках этого дела суд дал постановление на обыск на пилораме, но к моменту встречи в кафе срок действия постановления уже истек.
На второй встрече был еще один человек, который планировал заниматься топливными брикетами и был приглашен прокурором для знакомства с работником пилорамы, который может быть поставщиком сырья. Этот свидетель подтверждал, что при расчете за ужин заявитель не давал деньги и платил за него прокурор. За столом разговоров на тему работы вроде бы вообще не было и заявитель постоянно рассказывал анекдоты и истории из собственной жизни, а когда ему звонили по телефону, то отлучался.
Суд признал, что доказательства собраны с нарушениями. К примеру, в материалах дела отсутствует постановление об определении группы прокуроров. Это обуславливает недопустимость доказательств, собранных под надзором и процессуальным руководством прокурора, не имевшего на то законных полномочий.
Также недопустимо доказательством признано само заявление о преступлении – нет отметки о его принятии и регистрации, оно не было получено и по личному приему, поскольку написано от руки в произвольной форме, а не в виде протокола о принятии заявления о преступлении.
В материалах отсутствует постановление о привлечении заявителя к проведению негласных следственно-розыскных действий. Поэтому все доказательства с привлечением заявителя признаются недопустимыми.
Из записей НСРД видно, что за столом в кафе мужчины обсуждают производство лесопродукции и приобретение лесоматериалов. Заявитель рассказывает прокурору, что перед Новым годом к нему на пилораму приезжали сотрудники полиции и пытались провести обыск и изъять автомобиль, но он позвонил кому-то из полиции, пожаловался и так предотвратил незаконный обыск. На это прокурор ответил, что в своей работе таких незаконных обысков не проводит и при необходимости обращается в суд за определением. Заявитель сразу, подхватив эту информацию, спросил, есть ли такое постановление на данный момент, на что прокурор сказал, что срок действия определений истек, но несложно получить снова. Заявитель стал жаловаться, как ему тяжело работать на пилораме и что возникают какие-то проблемы, на что прокурор посоветовал обращаться к адвокатам, специально обученным, и добавил, что не запрещает работать и зарабатывать, но все должно быть в пределах разрешенных законом и тогда не придется волноваться.
Суд не услышал разговоров о неправомерной выгоде, даже в завуалированной форме. Все разговоры о деньгах касались хозяйственной деятельности, стоимости продукции и размера доходов и убытков. В последнем фрагменте разговора заявитель говорит прокурору, бросившему ему 17 тысяч, на что тот удивленно спрашивает «сколько?», и собеседник говорит, что пошутил и там только «пятерка». Во время допроса в суде свидетель сообщил, что был пьян и не очень помнит все происходящее.
Через два дня после застолья мужчина позвонил прокурору и сказал, что хочет увидеться и обсудить детали, потому что не полностью помнит концовку последнего разговора при встрече. Собеседник намекает, что желает «передать часть», на что прокурор сразу переспросил, какую именно часть, и предупредил, что не нужно ему говорить, прервал разговор о деньгах, не принимая никаких предложений. Телефон прокурора прослушивался и суд услышал запись разговора на следующий день, когда прокурор общался со своим товарищем, познакомившим его со взяткодателем. В разговоре прокурор возмущается предложением ему средств и выражает претензии собеседнику за такое неприятное знакомство. Последний разговор — заявитель звонит по телефону прокурору и настоятельно просит проконсультироваться с ним по поводу какой-то поездки, на что тот отвечает категорическим отказом и угрожает, что вынужден будет писать рапорт о предложении взятки.
Суд делает вывод, что эти разговоры опровергают предъявленное обвинение.
Первая встреча-знакомство не фиксировалась. Суду была предоставлена запись с камеры видеонаблюдения в кафе, но содержание беседы там не отображено. Прокурор убеждал, что около 20 минут обвиняемый и заявитель общались отдельно от других и тогда вроде бы было озвучено предложение взятки. Суд считает, что при отсутствии доказательств правдивости показаний заявителя только видеозапись с камер наблюдения не может быть доказательством вины.
Распечатками телефонных звонков подтверждаются объяснения обвиняемого, что заявитель звонил ему и пытался с ним встретиться.
Суд пришел к выводу, что дело имеет признаки провокации к совершению преступления, а следовательно, доказательства получены с нарушением прав человека и считаются недопустимыми.
Обвиняемый был оправдан за недоказанностью совершения им преступления. В прокуратуре он больше не работает.