Нардеп и заместитель председателя комитета ВР по вопросам законодательного обеспечения правоохранительной деятельности Виталий Куприй на сегодняшний день является одним из самых социально активных политиков в парламенте. Он часто и сам занимается антикоррупционными расследованиями, даже заставляет правоохранителей начинать по ним уголовные производства. Куприй родился в 1973 году в Днепродзержинсе (Каменское). В 1995 году окончил Днепропетровский университет по специальности экономист. После университета занимался бизнесом. С 1995 по 2006 годы — частный предприниматель (строительство, реклама, торговля). В 2002 году окончил Австралийский университет им. Макквори по специальности магистр делового администрирования (высшая степень в управлении).
С апреля 2007 года — руководитель общественной организации «Днепродзержинский Правозащитный Союз». В октябре 2010 года избран депутатом Днепродзержинского городского совета. В 2012 году баллотировался в ВР как самовыдвиженец, но не набрал нужное количество голосов. Во время Революции Достоинства был комендантом КГГА. Являлся советником губернатора Днепропетровской области. На внеочередных выборах в ВР в 2014 году выиграл на мажоритарном округе №29 в Днепропетровской области, опередив ближайшего преследователя на 11% голосов. В текущем году совершил ряд поездок по различным регионам страны для встречи с избирателями. Редакция 368.media пообщалась с депутатом по поводу реформы правоохранительной системы.
Вы являетесь заместителем председателя комиссии ВР по правоохранительной деятельности. Что вы можете сказать о реформе Нацполиции?
Однозначно реформа провалена. Мы не увидели самого главного: что человек может найти справедливость и защиту у правоохранительных органов. Я бы рассматривал этот вопрос шире. Надо реформировать всю систему правосудия – полицию и суды. Каждый из руководителей правоохранительных органов перекладывает ответственность на другого. Полиция — на прокуратуру, что они не дают разрешение, а прокуратура ссылается на суды. Да, на местах есть нормальные люди, но даже они не могут решить определенные вопросы, так как коррупционеры имеют выходы на начальников СБУ, Нацполиции и прокуратуры. Когда они расследуют коррупционное дело и доходят до какого-то чиновника, то этот коррупционер находит выход на первых лиц государства и расследование «стоит» или уничтожаются материалы дела, потом оно разваливается в судах и коррупционер избегает ответственности. Это головная боль Украины. Надо обеспечить принцип неотвратимости наказания за совершенное преступление и эффективную работу всех органов системы правосудия.
У вас много нареканий на НАБУ? По статистике у них есть много открытых дел, а фактических результатов нет…
Претензии к НАБУ у меня потому, что моя позиция однозначна – рыба гниет с головы. Если высшее руководство страны было бы честным и исповедовало принципы верховенства права, если бы оно гарантировало права Конституции, то проблем не было бы. А кто должен расследовать преступления руководства страны – конечно же НАБУ.
Какова позиция Сытника и Холодницкого? Они «бесхребетные»?
Думаю да. У меня нет доказательств, что они получают взятки от руководства страны. Но они боятся сделать определенные шаги, которые помогли бы переломить ситуацию. Я лично встречался с Сытником и обговаривал вопрос, что десятки моих заявлений так и остались без ответа, а детективы «покрывают» коррупционеров. Мы говорили про очень серьезных людей, таких как Гройсман, министр Насалик, Пашинский, Кононенко и секретарь СНБО Турчинов. Почему я должен идти и добиваться этого всего через суд? Положительные решения судов есть, однако дела так и остались не расследованы. На это Сытник ответил мне: «Суды у нас плохие. Когда мы создадим антикоррупционный суд, вот тогда все и наладится». В НАБУ ссылаются на бездеятельность судов. На другой вопрос, сколько дел вы отдали в суд и сколько из них решено, на что Сытник ответил, что в суде лежат 50-60 дел. Я предложил Сытнику обнародовать графики судебных заседаний по всем антикоррупционным делам и пустить общественность на заседания судов. Особенно антикоррупционные организации. И судьи будут обязаны расследовать эти дела.
НАБУ до сих пор никак не может выбрать директора Одесского территориального управления. Уже четвертый раз будут его выбирать…
Самое главное, что рука руку моет. Хаос всем выгоден. В этом хаосе водится какая-то мутная рыбка. Кто-то где-то на своем уровне зарабатывает деньги, делится потоками, переписываются офшорные компании, а из этого всего страдает народ Украины.
Вот сейчас НАБУ расследует дела по порту Южный, по фирмам ТИС, где замешан русский олигарх Федорычев и другие. Как обстоят дела с этими расследованиями?
Такое ощущение, что все это было сделано, чтобы перераспределить все потоки, которые находятся в порту. Порты – это же серьезное дело.
А ваши запросы по поводу Одесской железной дороги и портов?
Все мои запросы остались без рассмотрения. Там есть Ставницер, Федорычев и другие люди. Мы указали, что в портах украли 60 млн долларов, контракты разорваны.
А почему Вовчук и Швайка не привлечены к уголовной ответственности по фактам коррупции в ГПЗКУ?
Это связано с «хорошей» работой правоохранительных органов. Это, конечно, абсурд.
А что вы скажете на то, что во многих судебных делах оправдывают взяточников, которые заключили сделку со следствием? Является ли это достойной мерой профилактики для коррупционеров?
Генпрокурор заявил, что они вернули обратно практику заключения сделок со следствием, и за счет этого вернули государству порядка 10 млрд гривен. Какую-то сумму они вернули… Но если посмотреть на украденные суммы, то это просто капля в море. Получается, что по такой схеме может украсть любой, а потом отделаться штрафом.
Если взять дело какого-нибудь простого таможенника, который является низшим звеном в этой всей цепочке, но когда на взятке попадается топ-чиновник, то ему дают условный срок…
Я считаю, что эта ошибка была сделана под Юлию Тимошенко, то есть декриминализировали статью 365 УК, по которой раньше было превышение власти, а сейчас ее применяют только к сотрудникам правоохранительных органов, и также уменьшили срок наказания. Я считаю, что надо усиливать наказание за коррупцию. Вел дискуссию на тему введения смертной казни временно, но не для коррупционеров, а для тех людей, которые должны были остановить коррупционера, а не входить с ним в сговор, то есть для судей, прокуроров и следователей, которые принимают покаяние от взяточников. Смертная казнь ни разу не была бы применена. Это люди не идейные, они бы сдали всех с потрохами… Какая должна быть сделка со следствием? Выявить подельников, выявить всю схему и сдать всех с потрохами, и всем им дать по 15-25 лет тюрьмы.
Несколько таких судебных процессов и все бы боялись брать взятки. Кроме кнута еще должен быть и пряник. Чтобы прекратить коррупцию надо поднимать зарплаты судьям, правоохранителям и госработникам. Конечно, коррупция полностью не искоренится, она останется в каком-то звене, но не будет такой массовой
Что вы скажете о патрульной полиции, которой повысили зарплаты, но они все-равно продолжают попадаться на взятках…
Тяжело сказать. Когда они видят, что их соседи по райотделу тоже воруют, и следователи, и они остаются безнаказанными, и через них проходят крупные суммы денег, возникает искушение подзаработать, даже имея такую зарплату. Это, пока что, безвыходная ситуация…
Я входил в комиссию по знаменитой переаттестации милиции в полицию, и та часть людей, которая отсеялась, выигрывает суды и возвращается на рабочие места. Насколько правильной была эта реформа в законодательном плане?
Это была лишь имитация реформы. Завалила не Хатия Деканоидзе… Инициатором этой реформы была Эка Згуладзе, которая занимала должность первого замминистра внутренних дел. Когда я только занял должность заместителя главы правоохранительного комитета, в декабре 2014 года было первое заседание, куда она пришла и пыталась нам представить законодательную реформу закона про полицию. У нас с нардепом Игорем Луценко был другой законопроект, который был внесен на рассмотрение, но тогда Владимир Гройсман снял его с голосования и внес законопроект Эки Згуладзе. Я за него не голосовал.
От вас и группы депутатов зарегистрированы поправки в закон о полиции?
Да, были какие-то поправки, которые вносили депутаты. Сам закон оказался сырым и недоработанным. Мы планировали приобщить общественность к некоторым вопросам, через усиленное влияние органов местного самоуправления, как в США, где общины сообща выбирают шерифов… Мы говорили об этом Згуладзе. Сама полиция боится того, что все их нарушения будут вынесены на суд общественности. К примеру, нашли полицейского, который должен бороться с наркоторговлей на своем участке, однако торговля продолжается. И на сессии горсовета депутат выступает, все голосуют, полицейского отстраняют от работы и начинается расследование. Однако это предложение не приняли. Вся процедура аттестационной комиссии была непрозрачной, некоторые люди, которые сидели в комиссиях не отвечали критериям общества после Революции достоинства, в некоторых моментах они продавались руководству МВД и Нацполиции, и все это превратилось просто в бутафорию.
Как обстоит ситуация с муниципальной охраной, которой пользуются горсоветы?
Мы поднимали на совещании с руководителем Нацполиции вопрос, что в центре городов высокий уровень преступности, в частности, с представителями ромской национальности. Есть много заявлений от туристов, которые приезжают в город и их окружают ромы и мошенническими действиями завладевают их деньгами, украшениями и другими вещами. Если полиции не хватает людей на патрулировании, то пусть они привлекают представителей муниципальной охраны. Муниципальная охрана должна патрулировать места массового скопления людей. Что они делают сейчас, я не знаю. Они просто «жрут» бюджетные деньги. Вопрос к мэру Днепра Борису Филатову, почему он не использовал муниципальную полицию для совместной охраны общественного порядка в городе на 9 мая. Если бы он это сделал, то не произошло бы этого массового побоища в городе…
Что вы считаете не так в НАЗК?
Они проверяют тех, кто может помешать власти, а те люди, которые владеют миллионами и миллиардами, они не трогают. Они нашли меня, по их мнению, самого коррумпированного человека. Я первый в списке на проверку. Они не трогают Кононенко, депутатов из «Народного фронта», мультимиллионеров. Они не спрашивают, их откуда взяли деньги. Они трогают только тех, кто их критикует.
