Василий Горбаль – один из успешных украинских банкиров, который длительное время являлся членом совета НБУ, а также трижды становился нардепом. В 1993 году закончил факультет международных отношений Киевского государственного университета (позже — Украинский институт международных отношений). Среди его однокурсников экс-президент Грузии Михаил Саакашвили. Еще во время учебы в рамках обмена студентами поехал в Германию, где проходил стажировку в банковском секторе.
С 1993 года – начальник отдела валютных операций и операций с ценными бумагами АК «Транскредобанк». Через год – заместитель председателя правления «Киево-Печерского» акционерного коммерческого банка, а вскоре занял поста и.о. председателя правления. С 1996 года – зампредседателя правления АБ «Интергазбанк», а после возглавил правление «Укргазбанк». В 2010 занимал пост председателя Львовской областной государственной администрации. В данный момент является помощником губернатора Закарпатской области Геннадия Москаля.
Вы быстро стали одним из самых молодых банкиров в стране. Как так получилось?
Я действительно в 25 лет был самым молодым председателем правления коммерческого банка в Украине. Банковская система только начинала свое становление. Уже были определенные требования для сотрудников: наличие профильного образования, знание иностранных языков, определенный опыт работы в банковской сфере. У меня все это уже было. Диплом Украинского института международных отношений (это был единственный год, когда он так назывался). Плюс незаконченное образование в Германии. С эти навыком я работал некоторое время в немецких банках. В Германии, в отличие от нас, есть такое понятие – работающий студент. Он имеет право работать, при этом совершенно другая налоговая система – студент налоги не платит, работодатель отчисляет необходимые платежи, и в конечном итоге это выгодно и работодателю и студенту. Вернувшись в Украину, я устроился в Министерство экономики, но через полгода мне стало скучно. Уволился и достаточно быстро нашел себе работу в банке, где сразу попался на пост зампредседателя.
Я так понимаю, потому что не было квалифицированных кадров?
Да, плюс соответствующее образование и знание языков – было много выпускников «нархоза», было много тех, кто работал в старых государственных банках. Но их всех все равно не хватало для той системы, которая создавалась.
У вас была мечта создать идеальный украинский банк. Возможно ли это в данной ситуации?
Как бы не складывалась история для собственников и акционеров «Укргазбанка», сегодня это единственный государственный банк, демонстрирующий устойчивый рост. Он вошел в «пятерку» и я могу гордиться им, так как никто из клиентов не потерял ни копейки, и никто из директоров филиалов не прячется от людей. Для меня, как основателя и акционера, на фоне 90 банков, ушедших с рынка, это очень приятно. Как бы не совсем удачно сложилась история для собственников и акционеров «Укргазбанка», это сейчас единственный из банков с государственным участием показывающий устойчивый рост.
В какие банки украинцам лучше нести деньги?
Исходя из ситуации на рынке, Нацбанк и правительство допустили рост рисков по «Привату». Об этих рисках говорят и наши международно-финансовые партнеры. Более 50% всех транзакций проходят через «Приватбанк». Госбанки должны были стать неким локомотивом возрождения доверия к банковской системе. Клиенты должны идти в них. Госбанки, за исключением «Укргазбанка», могли быть более динамичны. Они этого не сделали. Наоборот – мы видим большое количество проблем «Ощада» и «Эксима». По итогам первого полугодия у каждого из них учитывается на балансе около 45 млрд. гривен безнадежной задолженности по кредитам. Это огромные суммы. Понятно, что государство будет поддерживать и «Ощад» и «Эксим». Поэтому данные банки – надежные. Конечно, с точки зрения качества обслуживания они пока требуют лучшего. Я помню дискуссию мирового банка по «Ощаду» в начале 2000-х. Тогда ситуация была значительно лучше, чем сейчас. Поймите, 45 млрд. гривен невозвратных в банке – это не по текущему курсу, а по курсу до революции.
Если «Приват» сейчас выводить с рынка, то вся система рухнет?
Я бы относился очень осторожно к этой теме. Мы можем говорить только об усилении госконтроля над этим банком и недопущением развития рисков. У нас антимонопольным законодательством не прописаны такие вещи, как деление бизнеса. Мы не можем просить разделиться обычную сеть заправок. Как правило, это будет фиктивная сделка, не говоря уже о крупном банке. В этом деле антимонопольный комитет утратил свою позицию.
Вы были губернатором при Януковиче, входили в ПР. Почему не сложилось?
Для меня это был вызов. Напомню – 2010 год, мне 39 лет, я приезжаю во Львов, город, в котором родился и закончил школу. Становлюсь руководителем области. До этого ни один выходец из Львова не был на такой должности. Как пошутил на моей презентации Андрей Садовой – со временем Данилы Галицкого, первый львовянин на этом посту. Я фонтанировал какими-то идеями, я собирал людей, которых считал лучшими для команды. Хотя, получал определенную критику с точки зрения «призвания варягов» – кто-то родился в Житомире, кто-то в Виннице. У меня было направление сделать что-то хорошее для области. Уже тогда создавался сценарий будущих президентских выборов . С точки зрения политической мне говорили, что «нечего вкладывать, инвестировать во Львовскую область, так как они плохо голосовали за Януковича». Я приглашал земельщиков с Киева. Мы составили хороший крупный эксперимент по Львовской области. Мы подняли старые карты, старые реестры со времен Австро-Венгрии. В конечном итоге Янукович просто выкинул в мусорное ведро мою инициативу со словами: «не для этого я тебя туда посылал».
Как он был в общении?
Я вношу положительный смысл в слово «кучмист». Тех, кто был не за революционные изменения, а за сохранение определенной стабильности, начиная с 2004 года. Поэтому большая часть политиков стала сторонниками Януковича, не имея опыта и не зная его лично. Я был в их числе. После того, как большинство людей сбежало, после второго тура в Киеве, я стал руководителем киевской организации. Что касается встреч с экс-президентом, то чаще всего он говорил на бытовые темы, мог поделиться каким-то воспоминанием.
Его кто-то контролировал?
Мне сложно сказать. Мы редко виделись. Было крайне сложно попасть к президенту. Напротив, при Кучме любой нардеп мог попасть к президенту, даже если он оппозиционный.
Не было такого впечатления, что зимой 2013-2014 года он был в состоянии какой-то иллюзии?
Я допускаю, что он получал ту информацию, которую желал получать, но общение с партийцами и руководством партии у меня прекратилось, начиная с конца 2011 года. Я занимался после тем, что боролся за судьбу брата, так как он находился в следственном изоляторе СБУ полгода, а потом еще два года и два месяца под судом.
Что вы ждали от Майдана?
Я не ждал такого разворота событий с точки зрения количества жертв. Сложно было поверить в такое развитие. Хотелось видеть некую проекцию первого Майдана, когда все сложилось мирно. Такого количества провокаций не было. Раньше политики договаривались между собой сразу на месте. Здесь же провластные политики отстуствовали «в поле». Такого не было в 2004 году. Мы легко могли встретиться с тем же Зинченко, с будущим президентом Порошенко и обсудить в обсудить прохождение митингов или иных массовых мероприятий, для того, чтобы не допускать никаких провокаций. Общение по горизонтали было достаточно плотным. Два года назад я такого не видел. Кто принимал эти спонтанные и ошибочные решения, я до сих пор не могу понять.
Вы дистанцировались от политической жизни?
Напротив, меня приглашают в качестве эксперта ряд телеканалов и изданий. С точки зрения политических движений – вижу, что у нас создаются лидерски-ориентированные движения. У нас не началось структурирование политикума по идеологическим критериям. Начиная с 2012 года, я начал писать о проблемах неопротекционизма. Ее некоторые части были на «Украинской правде». Там есть все, что связано с защитой отечественного товара производителя. Тема протекционизма в отечественной экономике является мне близкой. В данном случае мы расходимся с губернатором Саакашвили во многих местах, которые он озвучивает. Во время последних кризисов мы увидели нарушения норм ВТО в странах Евросоюза, автомобильные войны, ряд других войн и т.д. Когда мы говорим о протекционизме, следует сказать, что протекционизм это не всегда коррупция. Я считаю, что если мы защищаем своего отечественного производителя на рынке сбыта, то никакой коррупции быть не должно.
Сейчас многие говорят, что нам помогут США, Евросоюз, дают кредиты. Украина похожа больше не на политический субъект, а объект, как разменная монета. Как вы относитесь к такой идее?
Даже глобальное противостояние политических игроков не является преградой на пути собственного развития государства. Мы не можем ждать, что кто-то договориться за нас. Никто в Брюсселе, кроме нас, не найдет решения для Украины. Решения все должны приниматься в Киеве. Ни Брюссель, ни Берлин не найдут адекватные решения. Мы можем им подсказать, в каких решениях нужна их помощь, но не более. Все решения должны продуцироваться в Киеве.
Вы учились вместе с Саакашвили. Он пытался всех своих однокурсников затащить в Одесскую область, а вас?
У нас было какое-то общение, но я тоже не проявлял инициативы в виду того, что я прогнозировал некоторые вещи… Как они могут развиваться в Одессе. Мне казалось на то время, что Михаилу надо было оставаться в Киеве в той организации, которая была создана. Называла она вроде «Центр Реформ» при администрации президента, или в ее рамках. Многие иностранные специалисты должны были оставаться советниками, а не» смотрящими». В последние годы у нас статус советника превращается в «смотрящего».
Как вы его оцениваете на посту губернатора? Нужен ли такой губернатор?
Я скажу вам по секрету. Когда я сам был председателем Львовской ОГА, то у меня была привилегия – приезжать по выходным в Киев. Месяц спустя, я понял, что и такой привилегии у меня нет. Даже вызовы на заседание Кабмина я рассматривал как достаточно насыщенный день. Всегда хотелось, чтобы он был четко спланирован. Я понимаю, что нельзя в отдельно взятом регионе показать что-то отличное от ситуации в стране. При этом, я – за сильное государство, сильный аппарат власти. Это, в свою очередь, говорит о жесткой административной системе. Я часто слышу в СМИ, как Михаил говорит, что такой институт, как губернаторство – не нужен. В 2010 году у меня была следующая ситуация – представители «Свободы» говорили следующее: «Мы не может поддержать вас открыто». У меня была политическая показуха для СМИ, центра, для того же Януковича. Я абсолютно спокойно приезжаю в родной город и встречаюсь со всеми участниками.
То есть обвинений нет, что вы были членом ПР?
Я слышал разную оценку, но и достаточно много и восторженных оценок. С мэром Садовым мы можем созвониться, встретиться за чашкой кофе во Львове.
Вы работаете помощником губернатора Закарпатской области Геннадия Москаля. Расскажите, как познакомились?
Мы знакомы достаточно давно, с начала 2000-х. Помню его первый заход на главу области, когда создавалось предприятие «Еврокар». Не было ни единого намека на коррупцию. После отмены правительством Тимошенко свободных экономических зон, мы так или иначе поддерживали отношения Геннадия Геннадиевича. Сейчас вышел на него с инициативой, с так называемым «закарпатским экспериментом», для бизнеса, работающего в свободной экономической зоне.
По каким вопросам работаете с Москалем?
Мое назначение попало как раз в период определенной перезагрузки кабмина. Мы как раз готовили визит министра экономического развития Айвараса. У нас визит был запланирован на 4 февраля, а 3-го он подал в отставку. Пришлось подождать пока пройдет перезагрузка, опять людям доказывать, что предлагается. Сейчас власть работает достаточно непродуктивно, так что усилий надо делать больше, чем раньше.
Москаль стал повторно губернатором. Выполняются ли какие-то сдвиги в плане оздоровления системы в регионе?
Инициативы, которые были связаны в борьбе с контрабандой, они все публично известны. К сожалению, влияет политическая составляющая внутри областных – противостояние с партией «Единый Центр», что привело к образованию различных политических союзов в облсовете. Но если посмотреть со стороны, то работа с облсоветом является конструктивной и стабильной.
Контрабанда в Закарпатье – это причина или следствие?
В 2012 я был на семинаре, который организовывали брюссельские структуры по поводу контрабанды. Это то, что обсуждают по всему миру. Контрабанда существует при разнице цен в соседних странах. Пока будет существовать разница между уровнем жизни Украиной и соседними странами, контрабанда будет существовать.
Тенденция к сепаратизму на Закарпатье и у нас, в Одесской области. У некоторых жителей есть венгерские паспорта, а у некоторых румынские. Как тут решить вопрос? Может, нужны автономные круги?
Только в рамках экономического развития. Диспуты по части политики только подогревают эти настроения. Давайте вспомним, как голосуют на Закарпатье – всегда провластно. Закарпатцы очень ориентируются на власть. Когда мы выбирали место для организации производства, мы выбрали Закарпатье, а не допустим¸ Львовскую область. Потенциал в области есть, и с точки зрения менталитета. Если мы покажем экономический рост, то проявления сепаратизма там не будет.
Что можно посоветовать Одесской области? Что нужно развивать?
Порты являются ключевой точкой проектов развития области. Это однозначно. Я пробовал содействовать ряду предпринимателей в портах, но не смог понять, где находится центр принятия решения. Ни на уровне области, ни на уровне Киева. Я вижу сейчас ряд проблем, которые связаны с администрированием, к примеру, существование нескольких вертикалей власти. Я общался со своими коллегами и бизнесменами, которые по-другому оценивают стиль руководства Одесской области.
То есть кто-то должен взять на себя политическую ответственность и жестко решать вопросы по мере их поступления?
Конечно.
А конфликт между Марушевской и Насыровым. Почему это происходит?
Как человеку, который находился в системе власти и руководителем крупного банка, мне сложно понять такое противостояние. Таких примеров сейчас много. Плюрализм разваливает систему вертикали власти. У меня была подобная ситуация во Львовской области – я уволил человека, она оказалась при этом представителем БЮТ. Какое-то время мне пробовали пришить политику, но эта инициатива не была подхвачена облсоветом.
Беседовал Денис Корнышев
Фотографировала Элла Матейкина
