Военный прокурор Южного региона Украины Максим Якубовский не является медийной фигурой и о его достижениях вряд ли знает рядовой гражданин. Юрист работает в надзорных органах вот уже 20 лет. Именно он принимал участие в деле львовского «судьи-колядныка» Игоря Зварыча. Также он вел дело и бывшего мэра Алушты Владимира Щербины и нынешнего лидера «Батькивщины» Юлии Тимошенко. В августе 2014 года после работы директором Независимого украинского центра правовых инициатив и экспертиз «Правова держава», заслуженный юрист Украины Якубовский стал заместителем главного военного прокурора Анатолия Матиоса, а в 2015 году его назначили военным прокурором Южного региона Украины. Вскоре в регионе произошел ряд резонансных задержаний влиятельных коррупционеров. Ранее редакция 368.media публиковала первую часть беседы с военным прокурором, которую можно прочитать здесь.
На ваш взгляд, какие были самые наглые случаи воровства в воинских частях?
Из общего контекста выбивается случай в Днепропетровске, где мы обнаружили хищение в Нацгвардии. Они списали миллион гривен на бутылированную воду, которую якобы поставили подразделениям в зоне АТО (в Мариуполь). Естественно, бойцам ее никто не привозил. Они пили воду, которую привозили волонтеры или брали у местных жителей. Когда мы выявили эти факты, то пришел к военному прокурору Днепропетровского гарнизона пришел заместитель территориального управления Нацгвардии с просьбой «закрыть дело». Предложил взятку в 130 тыс. гривен и обещал потом телевизор привезти. Представьте, настолько безбашенный оказался полковник, чтобы к нам придти и сказать «мы тут украли, но с вами поделимся».
Какая была самая длительная «разработка» коррупционеров от жалобы до задержания?
Первая по 28-й бригаде, офицеры которой занимались «крышеванием» потоков контрабанды в зоне АТО. Мне приходилось неделями сидеть в «зоне», чтобы оперативно реагировать на возникающие ситуации. Дело у нас забрала главная военная прокуратура. Мы отработали первоначальную стадию, установили каналы контрабанды, задержали машины и впервые в истории, смогли наложить на них арест. Всегда арестовывали груз, но не транспорт. Желающих эти машины вернуть было много. Комбат в итоге признал вину. Его приговорили к пяти годам лишения свободы.
Во втором случае мы задержали следователя по особо важным делам из налоговой, который вымогал 100 тыс. долларов. Дело уже в суде, но мы с ним намучались сильно. Нам несколько раз «сливали» эту разработку. Предупреждали коррупционера, что мы работаем в этом направлении. В итоге жадность победила благоразумие и человек взял эти деньги.
Насколько эффективна ваша работа?
У меня в подчинении всего 139 офицеров на шесть областей. При этом в местных прокуратурах там около двух тысяч «надзорников». Так вот, все эти областные прокуратуры направили в суд 800 обвинительных актов, а мы за это же время – 1440! Эффективность нашей работы на порядок выше.
Постойте, но у вас много дел по дезертирам…
Да. Нам говорят, что у вас там самовольщики, дезертиры и разные военные преступления, но давайте посмотрим количество расследованных преступлений, связанных с коррупцией. Это всегда сложные дела. За пять месяцев с начала года мы направили в суд 38 таких дел. При этом Одесская прокуратура всего направила в суд 31 дело, а прокуратура Киева – 35! И это не только коррупционные дела.
Всего за это время мы направили в суд 533 дела, тогда как все областные прокуратуры только 481! Сравните: 139 человек против почти 14 тысяч! Вот вам и эффективность работы.
В Генпрокуратуре знают об этой ситуации, почему нет реакции?
Реакция пока что объективная, на мой взгляд. После того, как новый генпрокурор вошел в курс дела, он сказал, что можно говорить все что угодно о военной прокуратуре, но на сегодняшний день это самое эффективное подразделение.
Работа военной прокуратуры нуждается в улучшении или нет?
В комитете по вопросам обороны в Верховной Раде разрабатывает законопроект с условным названием «Про державну службу вiйськової юстицii». Мы должны создать полноценный правоохранительный орган с функцией классической военной полиции, не службу военного правопорядка, у которой и полномочий почти нет. Кроме того, необходимо принять решение о восстановлениях военных судов. На должности нужно выбрать людей, которые имеют специальные знания не только в области гражданского, но и военного права.
Главное, чтобы система сама в себе не «сварилась»…
Проблема в том, что психология гражданского коллектива и военного – разная. Я В начале прошлого года в Константиновке военный тягач сбил женщину с ребенком. Город был на гране бунта. Воинскую часть чуть не сожгли. Мы тогда взяли под стражу водителя и его командира. Местный суд их арестовывает, но адвокаты подают апелляцию в Запорожье. В итоге, бойца оставили под стражей, а командира выпустили.
Я начинаю выяснять причину такого абсурдного решения. Оказалось, что коллегия судей, которая состоит из очень уважаемых, опытных юристов сочла, что командир не сидел за рулем, поэтому его нужно отпустить. На самом деле вина офицера еще большая, чем водителя. Ведь именно он напился и заставил своего пьяного военнослужащего сесть за руль. Более того, он изменил маршрут движения техники, заставил водителя превысить скорость, что и привело к трагедии. За нарушение правил эксплуатации военной техники командира по закону могут приговорить к семи годам тюрьмы, а водителя – только на пять лет. Таким образом, гражданский подход к решению дел тут абсолютно неприемлемы.
Это классический пример, что нужно знать не только нормы права, но и военнуюспецифику. У каждого судьи, кроме кодекса, должна лежать книжечка «Статут Збройних Сил».
Первыми судьями могут стать военные прокуроры, которые уйдут из прокуратуры в суд?
Я рад за восстановление военных судов не для того, чтобы трудоустроить конкретных или общее количество прокуроров, которых сократят или они уйдут. Люди должны понимать специфику. Система должна быть эффективной и справедливой.
Когда закончится конфликт на востоке, что будет с военной прокуратурой?
Численность военной прокуратурой нужно привязать к численности ВСУ. Происходит осложнение обстановки, увеличивается количества воинских формирований, должно увеличиваться количество военных прокуроров и наоборот.
Беседовал Денис Корнышев