Сергей Маслобойщиков – не просто режиссер, сценарист, актер, а еще и художник. В 1981 году закончил Киевский художественный институт, где учился в мастерской лауреата Сталинской премии, народного художника УССР Даниила Лидера. Затем Киевский государственный институт им. И. Карпенка-Карого и Высшие курсы сценаристов и режиссеров в мастерской Романа Балаяна в Москве. Работал художником в театрах Киева и Львова, а также долгое время театральным режиссером в Венгрии, где даже ставил оперы. Возможно, именно поэтому Сергей Маслобойщиков не боится экспериментировать и пробовать себя в новых жанрах. Его документальный фильм «Украинский аргумент» про события 2013-2014 годов в центре Киева стал живым голосом Майдана. До этого был фильм «Люди Майдану. Nevseremos!» об «Оранжевой революции» 2004 года. В этих двух фильмах режиссер показал сильных духом людей, которые твердо верят в свою правду, сомневаются, борются и не сдаются. Редакция 368.media встретила украинского режиссера на ОМКФ-2015, где обсудили с ним, почему он не любит снимать коммерческое кино и может ли отказаться от крупнобюджетного проекта если там есть идеология и как сегодня развивается украинский кинематограф.
Вы очень разносторонний человек. – художник, режиссер, сценарист. Как удается совмещать все профессии?
Это моя детская мечта. Всегда хотел заниматься изобразительным искусство и театром, хотя мне всегда было трудно выбрать чем заняться на самом деле. Получилось, что сейчас занимаюсь разными направлениями. Наверное, это плохо. Я был бы более удачливым и счастливым человеком если бы занимался чем-то одним. При этом, это очень разные профессии. Даже режиссура в кино отличается от режиссуры в театре, как и режиссура в драматическом театре отличается от режиссуры в опере. Такие профессии требуют погружения в жанр.
Не боитесь экспериментировать? Насколько я знаю, вы даже занимаетесь костюмами к своим фильмам и спектаклям в театре.
Мне очень интересно попробовать что-то новое в кино или театре. Попробовать себя в новом жанре, в котором я никогда не работал.
Вы снимаете больше фильмы под фестивали и не любите коммерческое кино. Были случаи, когда уже в процессе работы над фильмом и на стадии реализации проекта пришлось отказывались от дальнейшей работы, так случилось с хорошо профинансированный проектом фильма «Бриллиантовый крест». Почему?
К сожалению, я вообще редко сейчас снимаю. Изначально, мне трудно начать снимать, определиться с составом фильма или сюжетом. Но для меня очень важно, что я снимаю. Коммерческое кино предполагает контроль идеологии. В последнем проекте «Бриллиантовый крест» совместный с «Мосфильмом» так и случилось. Я с опаской начинал этот проект. Изначально мы договаривались, что я буду снимать все, что мне хочется. Я взялся за эту работу, написал сценарий, разработал концепцию фильма. Мы выбрали натуру для съемок, где было много городов: Ташкент, Киев, Одесса и так далее. Провели кастинги. Потом начался прессинг по поводу, каких артистов взять, где снимать. Никто не вспомнил о прежних договоренностях, и я решил уйти из проекта. Не могу работать по подсказке и выполнять чьи-то идеологические задания.
Вы сняли два фильма про события на Майдане в 2004 году и 2014 году. Прошло 10 лет, что изменилось за это время? Поменялся ли ваш взгляд на эти события?
Старый Майдан был более мягкий, а новый был, что ли, злым. Люди решительнее стали. После первой «революции» ситуация как-то провалилась и не реализовалась. Прошел Майдан, был большой кредит доверия к власти. Думали, что если это уже произошло, то все может устроиться само по себе. Оказалось, так не будет. После реального результата нужно и дальше что-то делать и следить за реализацией идеи. И дальше все расслабились и довольствовались только этой победой. Сейчас люди поняли, что тот результат, который они добились может исчезнуть. Этот шанс на другую жизнь куплен иной ценой, ценой крови. Очень дорогой. У всех, кто был на Майдане в голове уже сидит это сознание, что нужно удержать результат. Свой фильм «Майдан. Украинский аргумент» и начинается с вопросов: «Чем отличается второй Майдан от первого Майдана?». Люди в основном говорили, что на втором Майдане они более решительные и злые. Это чувствовалось. Потом этот вопрос потерял актуальность, потому, что стало ясно, что поменялось сознание людей.
Можно ли говорить о каких-то изменений, если и сейчас действуют те же коррупционные схемы, у власти находятся тебе люди?
Тут важно понимать, что должна быть правильная стратегия. Я пытаюсь сформулировать сложные вещи очень просто, обычно так и есть. Пятнадцать лет я жил и работал заграницей в разных театрах и понял, что есть одно общество, целью которого есть человек, а есть второе, где целью человека является общество. А это уже фашизм. Поэтому, когда государство становится целью человека, то это не приведет ни к чему хорошему. А если общество вырабатывает такие процессы целью которых является личность, то это и есть нормальная структура государства, которое каким-то образом регулирует сложные системы человеческого общежития. При диктатуре проще жить. Думают за тебя. А при демократии – это некий саморегулирующийся хаос. Поэтому это сложная задача и построить такое общество нужно быть умнее, способнее и более развитым человеком. Те люди, которые принимают в этом участие должны отдавать себе в этом отчет. Для меня важна общая стратегия движения общества, которая родилась после Майдана. Пока Украина, как мне кажется, двигается в правильном направлении. Это будет болезненный путь. Любая революция – это река с многими ручейками. Очень важно, чтобы была выработана правильная стратегия, чтобы общество приходило к нормальной саморегуляции, а не к командному стилю. Западное общество работает по-другому. Вот как работает западный социальный лифт? Ты классный специалист и твое благосостояние растет. В советской или постсоветской системе все «работало» от твоей приближенности к власти, чем ближе ты к власти тем твое благосостояние лучше. Это мафиозные связи, которые устраивают твою интеграцию в общество. То общество мы имели до сих пор, а сейчас мы движемся в новом направлении.
Как по-вашему, идет процесс развития кинематографа?
Это больше вопрос инфраструктуры. На Западе никто не занимается поддержкой конкретно молодых специалистов. Там есть фонды и там развита продюсерская система. У нас это находится в зародышевом состоянии. Была советская система государственного финансирования и она уже умерла, а новая система только рождается.
Какие фильмы успели посмотреть на кинофестивале? Есть фавориты?
Я успел посмотреть подборку немого кино «Люмьер» и фильм «Сын Саула», еще хочу попытаться что-то посмотреть, но очень плотный график.
Беседовала Ольга Щука
Фотографировало Максим Войтенко
