Одесса – город клоунов, ведь именно она более 30 лет назад собрала украинских комиков, объединив в одном проекте «Комик-труппа «Маски». С момента основания и до сегодняшних дней бессменным секс-символом труппы является актриса Наталья Бузько. «Небесное создание и одновременно электропила «Дружба», — вот как описывают ее героинь сами «Маски». Интересно, что и в жизни Наталья молниеносно меняется — очень скромный и сдержанный человек моментально открывается и выпускает наружу доброго и веселого клоуна. О работе и курьезах, Комедиаде и буднях с Натальей Бузько беседовал корреспондент 368.media.
Вы – клоун, значит, вам не страшно быть смешной в глазах зрителя. А в жизни?
Мне хотелось быть такой со школы. Я очень люблю смеяться и смешить, может, поэтому мне и хочется, чтобы и рядом со мной люди смеялись.
А почему все-таки клоун, а не актриса, у вас богатый опыт? (Наталья снималась примерно в 30 картинах — Ред.)
А я не выбираю. Если бы у меня был выбор… Даже не знаю, чтобы выбрала. Актеры, которые снимаются в кино, они же все зависимые … от предложений. Конечно, можно приложить какие-то усилия, рассылать свое резюме, но я не такая. Во мне просто нет такого качества – заниматься продвижением. В жизни было много случаев, когда меня приглашали, уговаривали, брали за ручку и вели. Вели туда, куда мне нравилось, и было мне близко – это не были самостоятельные шаги. Мне нужны проводники.
С конца 1980-х годов вы снимаетесь практически во всех лентах Киры Муратовой, как думаете, с чем связано постоянство выбора вас Кирой?
Мы чем-то похожи. Я смотрю «Короткие встречи» или какие-то фото, где есть Кира, и вижу, что мы в чем-то мы похожи. Может, дело в этом. Хотя, если говорить о каких-то внутренних качествах, что-то может и созвучно, но не похоже. Кира – это руководитель, режиссер, она видит все в целом, а я – исполнитель. Она необыкновенно глубокий, мудрый и умный человек. Что-то ей интересно в людях, которых она зовет сниматься.
В начале 2000-х знаменитый одесский сериал «Маски» сошел на нет. Его популярность была связана с большим количеством социальный тем – высмеивались некоторые советские и постсоветские реалии? Возможна ли реинкарнация проекта сейчас – во время перемен?
Для того чтобы произошла реинкарнация «Масок» просто нужны деньги и очень сильное желание. Желание, наверное, есть, но недостаточно сильное. По поводу тем – мы высмеивали не социальное, это не сатира, а общечеловеческое. К примеру, мы объездили много стран — всем все было понятно, потому что это касается всех людей. Это и живет дольше. Сатира – это сегодняшний день, сегодняшние какие-то проблемы. На счет времени, популярность сериала совпала с нашей молодостью, если бы мы были молоды в 2000-х, может и были бы в моде, если б нас допустили… Тогда у нас много накопилось такого, чем хотелось поделиться со зрителем и появилась возможность. Причем мы начинали это абсолютно бесплатно.
А сейчас кто-то помогает?
Мы сами содержим наш театр. Со спектаклем «Дон Жуан», по-моему, нам городские власти помогали – выделялись деньги, совсем небольшие, на костюмы и декорации. Да и кому сейчас нужны «Маски шоу», сейчас на телевидении есть определенный формат. Хотя люди все спрашивают, будут ли «Маски», но телеканалы мы не интересуем.
Проект «Комик-труппа «Маски» основан в начале 1980-х годов прошлого века. У каждого участника сформирован четкий образ, а ваши роли были разными. Как вы шли к своим образам?
Мне кажется, это само собой выходит. Очень сложно проследить формирование образа, так как на это влияет очень многое: то, что ты видишь, любишь, читаешь, о чем думаешь. Это зависит от личности актера, от его, например, внутреннего мира или предпочтений. Мне вот очень интересно быть разной и неузнаваемой.
В группе, как правило, есть тот, кто занимает первый план и выделяется, у вас нет желания работать соло?
Я не одиночка, не соло по своей природе. Вот, например, Делиев – это мотор и рулевой одновременно. Он такой от природы. В «Масках» каждый занимает свое место, именно поэтому мы так долго сосуществуем.
А были ли забавные курьезы на съемках сериала?
Ой, да! Мы работали тогда еще в филармонии, а нашим директором был Гарик Козулин (один из самых известных администраторов, являлся создателем и продюсером проекта «Маски Шоу» и театра «Ришелье», — прим.ред.). Как-то прихожу на репетицию, а мне говорят: «Нас зовут в Германию на месяц выступать в театре-кабаре». Следующая информация – это театр «голубых». Я отвечаю: «Я понимаю, почему вас зовут, а я-то им зачем». Тогда я думала, это шутка, но оказалось, что это было правдой. Ребята нетрадиционной ориентации выбили себе разрешение организовать театр. Он был прекрасен, было здорово.
А какой это был год и город?
Это был 1989 год – Гамбург. Мы жили в гостинице, которая раньше была публичным домом, жили на улице развлечений и театр находился там же. Внутри был барчик и основное помещение, где люди сидели за столиком, кушали-выпивали и сцена, на которой выступали артисты по выходным дням – по три выступления. Сначала выступали мы, потом брали участие в общем выступлении профессиональных и непрофессиональных актеров. В одном из наших выступлений был номер «Американцы или эксцентрический танец». По сюжету мальчики присаживаются, а Делиев постоянно сбивается. Барский хочет наказать Делиева – ударить, но последний снова невпопад приседает и Барский попадает Малахову по затылку. В тот раз Делиев не успел присесть, а Барский он достаточно резкий и рука у него не легкая, в результате он попадает Делиеву в глаз, тот падает и вырубается. Я в этот момент стою за кулисами и готовлюсь к следующему номеру, вижу, что Боря попал Делиеву по лицу и тот не встает. Ребята заканчивают номер и тоже понимают, что что-то не так. По сюжету Делиева в конце бьют палкой (специальной мягкой палкой), он падает на руки ребятам и те его уносят, в этот раз этого делать не надо было. Уже за кулисами немцы принесли нам какой-то нехолодный пакетик. В то время мы такого не видели, но оказалось, что пакет нужно было ударить, тогда он становится холодным. Все обошлось, Делиев пришел в себя, но фингал у него был классический, сначала голубой, потом синий, фиолетовый, желтый. Так вот на следующий день мы приходим в театр, а один из работников театра – ведущий идет навстречу Делиеву и игриво говорит: «such a blue eyes».
А на сцене случалось «раскалываться» от шутки и смеяться?
Для меня было делом чести – не расколоться, неким табу. И надо сказать, у меня получалось. Но однажды мы были в Колумбии и смотрели выступление местных артистов. У них была совершенно другая стилистика выступления, они играют, шутят и тут же сами и смеются. И вот тут я подумала, что ничего страшного в этом нет, можно и себя не сдерживать. Так что бывает. К примеру, у нас сейчас новый спектакль «Одесский подкидыш» и там есть такой момент – Делиев бьет яйцо о голову Бори, который в этот момент спит. Сцена вообще очень трогательная и грустная. Делиев бьет это яйцо, а Боря от неожиданности вскакивает, хотя он в коме. Потом он должен сказать свой текст, но выговорить не может. В этот момент я понимаю, что мне так смешно, что я себя никак не могу сдержать. Хорошо, что я сижу боком и как-то могу отвернуться. Были и такие ситуации, когда моя героиня практически плачет, а кто-то вытворяет что-то смешное, но тут это можно. Если ты должен плакать, можно плакать, но уже от смеха.
Вы были замужем за коллегой (Александр Постоленко – Ред.), потом развелись, но продолжаете работать вместе, как удалось не выносить ссор из избы?
Меня как-то охарактеризовала моя дочь Ганя: «Ты такая скрытная, так можно когда-нибудь лопнуть».
Вы упомянули детей, у вас их двое – Ганя и Антон, они росли за кулисами, вместе с вами, не пытались оградить их от своей профессии или вы не относитесь к породе людей, которые не хотят, чтобы дети шли по стопам родителей?
Я никогда не задумывалась над этим. Дети часто бывали со мной. К примеру, Ганя – старшая дочка – сидела за кулисами и гримировалась. Года в полтора-два вы себе можете представить, что это был за грим, а вот когда ей было 8 или 10, я не помню, пришла моя подруга с дочкой и моя Ганя прекрасно загримировала себя и подругу. Это было так здорово, будто она курсы специальные закончила. А у сына уже была няня, он меньше времени проводил за кулисами.
Чем они сейчас занимаются?
Сын сейчас в 10 классе и мы ищем, чем нам дальше заниматься, а дочка занимается организацией мероприятий. В ней, кстати, есть то, чего нет во мне – она организатор. Актерские способности есть у сына, он очень пластичен и если что-то показывает, то очень точно и тонко передавая суть, но интереса этим заниматься, у него нет. К тому же он не публичный. Я совершенно не была против того, чтобы они выбрали актерское дело, но в результате они этого не сделали.
В 2013 году вы были одним из дизайнеров Odessa Fashion Day. Вы занимаетесь этим всерьез или это хобби?
Дизайн – это все-таки хобби, потому что я не занимаюсь этим постоянно. Я годами придумывала и делала костюмы для сцены. Помимо Odessa Fashion Day меня был и такой опыт – мне предложили делать костюмы для так называемых «больничных клоунов».
Как относитесь к молодому поколению клоунов, например, «Кабаре Буффон»?
Они мне очень нравятся, это талантливые ребята. Какие-то номера мне нравятся больше, какие-то меньше, а вообще очень любимые номера.
А нет желания поработать вместе, например, над совместным проектом или спектаклем?
Да, такие мысли были, но мы сейчас все заняты. Для совместной работы нужно вырваться из обыденности.
Расскажите о проекте «КПД» (клуб, объединяющий талантливых неформалов — Ред.), что это такое и какое вы имеет к нему отношение?
Очень талантливые ребята, которые пишут прозу, стихи, но при этом они не актеры, пригласили меня порепетировать с ними – в этом заключается мое участие в проекте, т.е. я не участник проекта – я тренер.
«Юморина» в том виде, в котором она существовала еще 2 года назад (напомним, 2 года подряд в Одессе отменяют празднование, в связи с обстановкой в стране, — прим.ред) себя изжила, а «Комедиада» вполне может ее заменить, вы согласны с этим?
Два года нам удавалось заменить Юморину. Но такого количества людей, как посещают Юморину, у нас не было.
Но этот показатель корректируется – у вас связаны руки маленьким театральным помещением …
Дело еще в том, чтобы нам разрешил город. Например, вот в этом году нам разрешили проводить мероприятия только в двух локациях. Я понимаю, почему запретили. А было бы здорово – мы выходим с нашими клоунами целой колонной – это настоящие люди, которые сами продумывают себе образ, все не надуманно, не искусственно. Юморина в своем чистом виде, действительно себя в какой-то мере изжила и малоинтересна.
Трудно смешить сейчас?
Нет, не трудно. У людей сейчас масса негативных мыслей и проблем, они наоборот приходят в театр и от души смеются. Смех ведь лечит. Конечно, есть определенные периоды, когда мало приходит людей – майские праздники, например. Но люди продолжают ходить в театр.
«Маски» делают что-то для раненых бойцов АТО или переселенцев из военной зоны?
Почти на каждый спектакль к нам приходят раненые, этим вопросом занимается наш директор Наталья Делиева и волонтеры. Кроме того, во время «Комедиады» ребята ходили в больницу.
Т.е. вы работаете и «больничными клоунами»?
Нет, наши ребята не ходят в больницу к детям. Больничный клоун – это определенная организация, члены которой проходят очень серьезную подготовку. Не все смогут пойти в больницу к больным детям. А в рамках нашего фестиваля ребята ходили и в госпиталь, и к деткам.
В жизни вы грустный клоун или веселый?
Я больше веселая, скорее, оптимистка и склонна радоваться в жизни. Но бывают в жизни состояния бессилия, когда накапливается усталость. Почему-то я вспомнила анекдот: «Приходит к доктору грустный человек и говорит: «Доктор, меня не ничего радует, я постоянно грущу, мне одиноко и часто страшно. Может быть, вы мне поможете? Ведь я слышал, что вы лучший доктор в этом городе. Доктор отвечает: «Вы знаете, в наш город приехал цирк и там есть клоун, который всех смешит. Он дарит людям смех и счастье. Сходите сегодня вечером в цирк. Больной отвечает: «Доктор, но я и есть тот клоун».
Как боретесь с таким состоянием?
Есть несколько вариантов – один из них прогулки вдоль моря. Также зарядка и пребывание в тишине. Нет, не медитация. Ты собираешь себя в тишине. Иногда, прежде чем пойти вдоль моря, надо побыть в тишине и покое.
Глядя на вас, не скажешь, что вы уже бабушка, как удается оставаться юной…
Нужно быть здоровым человеком и не есть всякую гадость. Понимать, что подходит твоему организму, а что нет. Кто-то может себе позволить селедку, соленый огурец и водку и при этом человек нормально себя чувствует и выглядит, а кому-то это не подходит. Мне повезло с природой, я чувствую, что мне нужно кушать, а что нет, когда нужно, когда нет. Правда, в юности я собирала всякие диеты и рецепты. Иногда мой организм отказывается от еды – когда я позволяю себе переесть, он потом день-два отдыхает. То, что мы кушаем, пьем и думаем, а также то, как воспринимаем себя и людей – это, наверное, самое важное.
Беседовала Марианна Подя
