Одесская область длительное время была без прокурора. Все кандидаты на пост или боялись ответственности, или не хотели влезать в разборки «бизнес-элит» региона, чтобы не потерять хлебное место в ГПУ. В итоге 9 апреля генпрокурор Виктор Шокин пошел на достаточно необычный шаг, назначив главным «надзорником» области начальника одного из своих отделов. Им стал уроженец Львовской области 34-летний Роман Говда. За все время своего назначения он дал несколько коротких брифингов для СМИ, последний из которых состоялся сразу после того, как губернатор региона Михаил Саакашвили жестко «наехал» на областную прокуратуру, заявив, что они шантажируют инвесторов. Редакция 368.media решила встретиться с Романом Говдой и узнать, чем же все-таки занимается надзорное ведомство после смены руководителя.
Вы один из самых молодых прокуроров региона за всю историю Одесской области и, наверное, вообще в стране. Как так получилось, что решили назначить вас на эту должность, на которую обычно берут более опытных?
Раз мы в Одессе, то отвечу вопросом на вопрос. А сколько нужно опыта, чтобы возглавить прокуратуру области? Дело в том, что раньше назначали более старших… Стереотипы и общепринятые практики могут меняться. Почему именно меня? Наверное, нужно спросить генерального прокурора и коллег. Мою кандидатуру предложил Виктор Шокин, а его заместители ее согласовали. После прохождения собеседований мне поручили этот участок работы.
Вы не боялись идти работать в такую серьезную и опасную область с нестабильной ситуацией?
Не могу сказать, что не было опасений и переживаний по этому поводу. Это был большой шаг для меня, не только в карьере, но больше по объему работы и ответственности. Естественно, переживал. Были разные мысли, но рабочий процесс затягивает и уже нет времени думать об этом. Все отходит на второй план перед поставленными задачами.
Роман Михайлович, вы не поменяли ни одного заместителя. С чем это связано?
Не совсем так. Я подал ходатайство на имя генпрокурора об увольнении только одного заместителя Николая Клянцко. Были вопросы к эффективности его работы на данной должности.
СМИ писали, что еще один ваш заместитель Татьяна Горностаева собирается уходить в отпуск надолго. Кто будет вместо нее?
Кандидатур пока нет. Будет изменено распределение обязанностей, и ее направление возьмет другой заместитель. Я еще не думал над новой кандидатурой, потому что Татьяна Викторовна не увольняется, она идет в отпуск по уходу за ребенком. И если такая кандидатура будет, то только в виде исполняющего обязанности.
Были служебные проверки заместителя Сергея Костенко и губернатор области говорил, что он будет просить ГПУ провести проверку по Горностаевой…
В отношении Горностаевой проверки не было. Через несколько дней я на брифинге озвучил наша позицию по этому вопросу. Она отвечает требованиям закона, а именно Конституции и положениям Гражданского кодекса по соответствующим запросам. Я решил, что проверки по этому вопросу больше не будет. Никаких поручений от Генеральной прокуратуры по этому вопросу нам не приходило. Проверка деятельности Костенко закончилась совсем недавно. Факты, которые приводили общественные организации, не подтвердились. Претензии касались деятельности с 2010 по 2013 годы, когда Костенко не был заместителем прокурора области. C другой стороны, по отдельным фактам неправомерных действий сотрудников милиции и прокуратуры по делу об уничтожении собственности предпринимателя начато уголовное производство.
Вспоминая недавнее задержание прокурора Эммы Михайловой, хочу спросить – насколько плотно прокуратура работает с генеральной инспекцией Сакварелидзе и есть ли еще расследования по недобросовестным прокурорам в Одесской области?
В любой стране должен быть независимый центр противодействия коррупции. Генеральная инспекция со следователями действует самостоятельно, и даже я, как прокурор области, не знаю ход расследования. Мы работаем и по своему направлению. Когда меня назначили на эту должность, я сразу сказал на встрече с руководителями правоохранительных органов, что в прокуратуре нет «неприкосновенных». Можете работать, мы выделим специального следователя или группу, которые будут заниматься нашими сотрудниками. Если эта работа будет не эффективной, то я сам позвоню в ГПУ и попрошу направить материалы в соответствующие органы. Система, которая не борется сама с собой, деградирует.
В стране началась реформа прокуратур. Чего ждать Одесской области?
Сейчас проходит отбор новых прокуроров. Забегая вперед, отмечу, что мы стали первым центром в Украине, который принял заявку на должность руководителя местной прокуратуры. В регионе из 33 районных прокуратур создадут 10. Состав прокуратуры области сокращается на 25%. Это 220 из 976 сотрудников, но это не оперативные рабочие, в это число входят секретари, IT-отдел, уборщики и водители. Также сокращения пройдут и среди руководства. Управления будут переходить в отделы. Будем сокращать промежуточные звенья для более эффективной работы структуры.
Скажите, конфликт с губернатором исчерпан?
Хочу сказать, что конфликта не было. Я уже говорил ранее, что есть люди, которые начинают жаловаться, не разобравшись в сути вопроса. В своих обращениях к главе региона они донесли определенную информацию и его это обеспокоило.
Вы считаете, что его ввели в заблуждение?
Уверен, что да. Мы обнародовали свою позицию по ситуации с ООО «Бруклин-Киев» и переправой «Орловка-Рени». В последнем случае мы не направляли запросы на предприятие, а только в орган государственной власти, куда мы по закону имеем право обращаться. Когда я пришел, то поставил условие, что мы не вызываем представителей предприятия, а берем данные из местного органа власти и формируем свою позицию – есть ли основания для подачи иска или нет, чтобы исключить недоразумения. На данный момент у нас рабочие отношения. Два органа власти, которые отвечают за эту области, не могут конфликтовать.
Недавно Саакашвили заявил, что начальник ГП «ИМТП» – коррупционер. Проводиться ли проверка его деятельности?
Хочу сказать, что вы сводите все к конкретному человеку. Есть такое понятие – «презумпция невиновности». Да, в порту действительно есть нарушения, которые свидетельствуют о хищении государственного имущества. Есть ряд уголовных дел, которые нами расследуется. В частности, это известные факты покупки топлива по завышенной цене. В ближайшее время мы дадим ответ, кто был причастен и замешан в этих делах. Дадим оценку не только явлению, но и личностям.
«Качество» работы ГФИ в регионе вызывает сомнения. Ранее уже писали о том, что они организовали «заказную» проверку порта…
Я дал поручение, чтобы проверили эту информацию. Мы подняли ряд уголовных дел по хищению государственной собственности и делаем все, чтобы расследования были эффективно закончены. Моя позиция – не давать отчет общественности о том, сколько мы начали расследований, а сообщать, сколько лиц привлечено к уголовной ответственности, сколько исков выиграно и возмещено бюджетных средств.
На чем сконцентрирована деятельность прокуратуры в данный момент?
Есть несколько приоритетных направлений. Это противодействие коррупции, организованным формам преступности. Кроме того, работа сконцентрирована на земельных и строительных проблемах, которые волнуют людей. У меня есть свое виденье направления работы прокуратуры. Вопрос МАФов, торговли – это компетенция местной власти, органов внутренних дел. Мы боремся с капитальными объектами, где можем через суд отменить разрешение и поставить вопрос о демонтаже. Были поданы иски по Аркадии, Ланжерону и по части Отрады. Мы подали иски по многим санаториям, которые сейчас находятся в судах, в частности по «Чкалова», «Горького», «Белой акации». Начали работу по 10 ст. Б. Фонтана, где люди митинговали и перекрывали дорогу, протестуя против застройки сквера. Там был санаторный парк, и мы уверены, что он незаконно перешел в частную собственность. К примеру, в этом году уже отменено 72 декларации о разрешении на строительство по нашим искам, 20 ГАСК отменил сам. В среднем каждый месяц мы отменяем до 15 незаконных деклараций.
Можно ли защищать городской совет, который сам же и отдает все эти объекты?
Мы не защищаем горсовет, мы защищаем интересы территориальной громады. Могут быть умышленные действия или просчеты при подготовке документов, которые приводят к потере собственности. Большая часть наших исков касается прошлых лет. Мы защищаем интересы одесситов и только возвращаем городскому совету утерянную собственность, чтобы они ей распорядились по закону.
Расскажите, чем закончились резонансные задержания сотрудников Овидиопольского райотдела милиции, которые торговали наркотиками…
Дела в отношении группы милиционеров Овидипольского и Приморского райотделов, которые были причастны к вымогательству, 17 июля направлены в суд для рассмотрения по сути. Что касается заместителя начальника райотдела, который занимался торговлей героином, то могу заверить, что в августе дело также уйдет в суд.
Как идет расследование терактов?
Из 27 взрывов и покушений на взрывы, которые были в 2015 году раскрыто 15. Подозрение предъявлено 14 лицам. Направлены в суд 25 обвинительных актов в уголовных производствах по признакам сепаратизма, из них 11 в текущем году в отношении 11 человек. По результатам судебного рассмотрения два человека приговорены к лишению свободы. Я не говорю про те взрывы, где мы знаем, кто это сделал, но пока собираем доказательства. Скоро будет объявлено подозрение организаторам еще четырех взрывов. Не раскрыто пока только девять преступлений.
Это все одна группа делала?
У нас есть две группы.
Они как-то между собой координировались или это совсем разные и параллельные структуры, которые получали задания?
В ходе расследования уголовных дел отношений между ними, или координации действий между членами групп мы не выявили. Остальную информацию мы проверяем. Что касается взрывов в 2014 году, то мы направили уже 15 обвинительных актов в суд. Пока вынесен только один приговор. Человек осужден на четыре года, но он не имел непосредственного отношения к взрыву.
Прокуратура завершает досудебное расследование, передает дело в суд и там начинается длинный процесс судебного рассмотрения. Какая позиция прокуратуры по отношению к судьям?
Позиция прокуратуры и того органа, который ведет расследования использовать все методы, чтобы собрать улики и доказательства, довести дело до суда и обеспечить явку свидетелей. Только так мы можем влиять на суд для ускорения принятия решения. Конечно, по отдельным вопросам мы можем обратить внимание на этот вопрос главы Апелляционного суда. Также можем обращаться в высшие инстанции по вопросам решений, когда они противоречат закону.
Есть ли приговоры в отношении милиционеров?
В сфере коррупции за эти полгода приговоры по милиционерам не выносились. Но есть ряд других приговоров, например, недавно милиционер приговорен к трем годам лишения свободы с испытательным сроком в один года за хранение 200 боеприпасов, вывезенных из зоны АТО. Касательно вашего вопроса хочу сказать, что мы разоблачили коррупционные действия 13 работников внутренних дел, девяти работников фискальной службы, шести работников таможни, одного профессионального судьи вместе с военной прокуратурой и ГПУ, а также одного прокурора, дело в отношении которого направили в суд.
Чем он занимался?
Требовал взятку в размере 70 тыс. долларов за принятие незаконного решения в уголовном деле. Его задержали в 2014 году, а в феврале 2015 года дело было направлено в суд.
Какой срок требует прокуратура для взяточника?
Позиция у нас предусмотрена законом, в котором говориться, что если человек нарушил Закон о коррупции, то можно давать «реальное наказание». Это не лишение свободы, а может быть штраф, арест, ограничение свободы. «Условное наказание» – это когда лицо отпускают с испытательным сроком до трех лет. Вот такого наказания больше не будет.
Теперь взяточникам не дают поблажек?
Запрещено использовать 69-ю и 75-ю статью Уголовного кодекса Украины. Мы нацелены на реальное наказание. Сроки будут устанавливаться после проведения дебатов в суде.
Как обстоят дела с гражданскими, административными, хозяйственными нарушениями? Есть ли коррупционные нарушения?
В этом году составлено уже более полусотни протоколов. Основной упор мы делаем на уголовно наказуемую коррупцию. То, что касается «реального наказания». Так, директор дочерней государственной компании «Хлеб Украины» осужден за взятку и получил шесть лет. Кроме этого есть позиции с требованием о лишении свободы по отдельным нашумевшим делам, есть апелляции, где мы просили максимальное наказание, предусмотренное санкцией статьи, но суд вынес условное. Однако, не всегда необходим строгий приговор. К примеру, за взятку в тысячу гривен инспектора электронадзора осудили на полгода пребывания в изолированном месте, где он посидит и подумает, чтобы больше такого не делать.
Это профилактика против проявлений коррупции?
Профилактика в основном должна лежать на каждом государственном органе. На Западе это лежит и на коммерческих структурах, это имидж компании. Мы – хирурги, не лечим, а вырезаем. Эффективно мы работаем по направлению представительства интересов граждан и государства в судах. В этом году мы заявили исков на один миллиард гривен, тогда как суды уже удовлетворили иски на 533 млн. гривен, это с учетом прошлых лет. В эту сумму входит не только «живые» деньги, но и оценка земель, которые мы вернули в коммунальную собственность. С этих 533 млн. гривен на счета казначейства уже перечислено 190 млн. гривен. В земельных отношениях было подано исков на 320 млн. гривен. Судом удовлетворено исков на 335 млн. гривен. Мы вернули более трех тысяч гектаров земли.
Какая судьба дела, которое было открыто растрате денег на уборку снега городским советом?
Оно было закрыто. Мы возобновили расследование. В СМИ была цифра в 21 млн. гривен. На момент закрытия дела реальная сумма составила всего два миллиона, из которых потратили только 300 тыс. гривен, так как казначейство не пропустило остальную сумму. Оказалось, что все фирмы-подрядчики занимались работой на добровольных началах. Денег им не платили.
Расскажите о себе. Как попали в надзорную структуру?
Родился в городе Новояворивск Львовской области. Это молодой рабочий город, ему всего 40 лет. Там было большое производство по добыче серы. У нас была обычная семья. Мама работала маркшейдером – это человек, который проектирует (?) дороги в карьерах, а папа был начальником одного из участков.
Как они отнеслись к вашей идее стать юристом?
Я с детства хотел быть юристом или адвокатом. Сначала они не очень верили в это, но я настоял на своем. Поступил во Львовский национальный университет, закончил магистратуру. По распределению меня направили в Житомир. Там и работал в районной прокуратуре. Занимался надзором за органами внутренних дел. В первый день мне показали мой стол, сейф, где лежали около 300 уголовных дел. И так начались мои трудовые будни… В Житомире я работал с 2003 по 2010 год и прошел путь от помощника районного прокурора до начальника отдела в областном аппарате. Потом перевелся в Генеральную прокуратуру в Киев.
Взятки предлагали?
Честно могу сказать, что нет. Я одно время отвечал за санкции, за задержание лица, содержание под стражей… за все это время никто не предлагал.
Как проходит рабочий день?
Около восьми утра начинается, а в половине девятого заканчивается, и потом я уже подвигов не делаю. За день психологически устаешь.
Вы приехали в Одессу из Киева. Как тут обустроились?
Я снимаю однокомнатную квартиру в типичном одесском дворике. Мне нравится. Жена и дети привязаны к Житомиру, где я раньше работал, и им нравится там жить. Пока мы рассматриваем возможность их переезда. Они регулярно приезжают на праздники и выходные в гости.
Отличается ли работа в Одессе от прежней?
Все мы живем в окружении своих стереотипов. Это было, с одной стороны, подтверждение одних стереотипов и опровержение других. Сказать, что тут есть то, чего нет в остальной части Украины, в Житомире или Киеве, где я работал, нет. Мы живем в одной стране. Естественно Одесса отличается своей спецификой. Меня удивило, что ко мне сразу стал поступать вал информации о коррупции отдельных работников прокуратуры. С другой стороны убедился, что тут работоспособный коллектив, несмотря на большой объем работы.
Беседовал Денис Корнышев
Фотографировал Алексей Кравцов
